Евгений Катан - Жарси - офицер провинции Орион [СИ]

В то мгновение, что дверь в зал была открыта, Нал успел увидеть завал из мебели, балок и различных аппаратов — бытовых, игровых, пищевых и много другой мелочи. А за этим завалом людей. Шантре поднял с пола обломок двери и протянул его край в проем двери. Стоило ему показаться, как в стену шлепнуло и взорвалось около двух десятков атомных пуль. В месте их попадания стена коридора представляла собой непонятную картину опаленных и оплавленных ожогов на металле и пластике. Горящий пластик начал очень сильно дымить, распространяя вокруг неимоверную вонь. Этот дым и дал Жарси идею. Объяснив знаками, что он задумал своим людям, он снял из-за спины ракетный дракон. Ещё трое пехотинцев последовали его примеру, встав с другой стороны двери. Четвертая группа приготовила гранаты и по знаку Нала бросила их, куда то в глубь зала. Раздались оглушительные и ослепительные взрывы. Разрывающаяся плазменная граната выжигает все вокруг себя на несколько метров, плюс к этому еще и сотни осколков, сеющие смерть с ударной волной радиусом в тридцать-сорок метров. В очагах взрывов ещё не утихло разбушевавшееся пламя, а Нал и ещё трое стрелков стали посылать кассету за кассетой мини ракет в сторону оборонявших баррикаду бойцов. Огненный шквал не давал им ни малейшей возможности поднять голову. Группа Шантре быстро и незаметно для обороняющихся вскользнула в зал. Каждый пехотинец выбирал себе укрытие и занимал позицию для стрельбы. С этого момента практически ни один пират, хоть как-то проявивший себя в поле видимости пехотинцев, не оставался в живых. Теперь, когда Шантре со своей группой прикрывал, остальные уже почти спокойно занимали огневые позиции. Но ситуация, ещё минуту назад открывающая большие перспективы для атаки оказалась просто патовой для всех. Пираты не могли показаться из-за баррикады, а пехотинцы в свою очередь не могли выйти из-за укрытий. У пиратов не было гранат и 'драконов', что, конечно, уменьшало их шансы на выживание, но пехотинцы, плазменные гранаты использовать в ближнем бою не могли без риска ранить или убить кого либо из своих. Перестрелка начала протекать то лениво, то яростно и это, несомненно, играло на руку не Жарси со своими людьми, а пиратам. Взывать, что бы пираты сдались, было бесполезно. В Империи, как и в остальных государствах, за этот вид преступлений казнили, а тем более они все прекрасно знали судьбу пиратской армады. Пираты отстреливались из плазменных и протонных винтовок и атомных ружей. Баррикада — эти поваленные металлические балки, автоматы, листы обшивки, экранощиты и множество всего прочего еще не сгоревшего под выстрелами пехотинцев, плавилось, разбрызгивало в стороны металл, но, оседая, все равно держалась.

Одна и таже идея пришла в голову и Жарси и Свехая практически одновременно — по крайней мере, друг другу они начали объяснять в один момент.

Пехотинцы начали проводить переменную тактику ведения огня — минуту яростный огонь, минуту ленивые постреливания в сторону противника. Минут через десять с началом очередной огневой атаки Жарси и Свехая бросились вперед к баррикаде, бросаясь из стороны в сторону — чтобы не оказаться легкой мишенью для стрелков противника. И лишь оказавшись рядом с ней, замерли из-за начавшегося ответного огня пиратов. Жарси старался стать как можно незаметней, раствориться, распластавшись на полу у подножия баррикады. Несколько раз протонные лучи проходили в опасной близости от его головы. В этот момент единственные мысли что посещали его — это мольбы его внутреннего голоса чтобы пираты не забросали их со Свехаей гранатами, и еще лихорадочные суждения куда ему спрятаться и что делать если он увидит падающую гранату. Мерзкое чувство почти животного страха билось в нем и пыталось вырваться наружу, лишь огромным усилием воли ему удалось заставить его успокоиться. Мгновения длились неимоверно долго, повернувшись к сержанту он поймал его взгляд, и понимание того что его товарищ по оружию а тем более его подчиненный рядом отрезвило Жарси полностью. Если их не забросали плазменными гранатами, означало лишь одно — враг не заметил их маневр. Наконец, пехотинцы опять открыли огонь — им приходилось поддерживать видимость прежней тактики, чтобы не вызвать у пиратов подозрений. Нал со Свехая, почти вживаясь в баррикаду, проползли еще немного вперед и без сил уперлись спиной в баррикаду. А вернее в некое подобие проема. Пираты теперь не могли их увидеть в мертвой зоне, а свои, понятное дело, не подстрелят, уж с чем, а с огневой подготовкой у петохотинцев было все весьма благополучно.

Они перевели дух, переглянулись, практически одновременно перекинули 'Драконы' на левую руку и достали гранаты по одной светошумовой и одной осколочной. Затем на кивок головы бросили их внутрь баррикады. Раздался оглушительный взрыв одновременно двух светошумовых гранат. Налу показалось что, что-то черное взорвалось в его голове, и он потерял сознание. Уже оглушенный он не услышал, как взорвались осколочные, сея смерть среди защитников баррикады и раскидывая осколки по открытому пространству, не увидел, как пехотинцы бросились на штурм баррикады.

Тактический шлем не только смягчил удар от светошумовой гранаты, но и как позже узнал Нал, спас ему жизнь, приняв на себя два осколка. Он был без сознания полторы-две минуты, но пехотинцам этого времени хватило, что бы занять баррикаду.

Нал сел, голова гудела, в глазах все кружилось, его тошнило. Жарси обернулся и увидел Свехая, в таком же идиотском положении и ему стало легче. Нал в очередной раз убедился в верности старой курсантской поговорки: 'Если в службе стало туго, посмотри на рожу друга' — грубо, но всегда помогает.

Нал поднялся, один из пехотинцев помог ему, другой сержанту Свехая.

— Лейтенант, сэр, — сержант Нартан Крейг добрался через завал к нему. — Мы захватили баррикаду, двадцать девять пиратов убито, четыре взято в плен. У нас один ранен.

— Кто? — У Нала вдруг пересохло в горле.

— Это Раун Варт, у него ранение в живот.

— Вместе с группой отнесите его срочно на абордажный катер, пусть доставят его на 'Фантом'. Помощь оказали?

— Так точно, все сделали, — и Крейг бросился выполнять распоряжение.

Крейг с оставшимися в охранении по эту сторону баррикады четырьмя пехотинцами бережно понесли Варта назад, по пути которым они сюда пришли. Ощущение громадной ответственности легло на плечи Нала. Только в этот миг он осознал всю полноту её. Ведь во многом жизнь этих парней была в его руках. И в этот момент он повзрослел. Вместе с Вартом Крейг отконвоировал пленных.

Пока они приводили себя в порядок, Крейг и его люди вернулись.

— Сэр, катер уже в пути. Пленные тоже там. — Нал обвел взглядом своих пехотинцев.