Кейт Лаумер - Земная кровь

Когда же Роун наконец спустился вниз, то, даже не взглянув на еду, опять спросил у родителей:

— Я — кто? Кто я? — Он много раз задавал этот вопрос, но до сих пор не получил на него обстоятельного ответа.

— Ты — человек, — повторил отец. — И не забывай об этом.

Он всегда отвечал именно так. Роун взглянул на дымящуюся тарелку с едой, но к еде не притронулся

— Понятно, поэтому-то я такой глупый и ничего не умею.

Раф и Белла переглянулись.

— Наоборот, именно поэтому ты можешь то, чего не могут грасилы, — возразил отец, — или любой другой.

— Ты стоишь две тысячи галактических кредитов, — с гордостью произнесла Белла.

— Так много?

— Ты — особенный, — сказала Белла. — Очень особенный.

Роун думал о своем беловатом бескрылом теле, которое только что рассматривал в зеркале… о своем неумении копать и плавать — тогда как грасилы уже с рождения все это умеют и знают, и о том, что он не позволил себе умереть, когда разбился, и, наверное, этим он причиняет слишком много страданий своим родным…

— Вы же обманываете меня! — неожиданно выпалил Роун и убежал в свою комнату поплакать в одиночестве.

Но когда глаза просохли, он почувствовал, что голоден, и, спустившись на кухню, стал с наслаждением уплетать еду. А Раф, воспользовавшись моментом, вновь стал внушать ему мысль о том, какая же это великая честь — быть человеком… настоящего, земного происхождения.

Своей беседой с сыном Раф остался доволен. Он чувствовал, что с каждым годом Роун все больше тянется к нему, становится его другом. Но как же долог и мучителен этот трудный процесс взросления.

— Ты был рожден не для того, чтобы стать рабом или солдатом. Таких купить нетрудно, шах мог позволить себе приобрести подобных хоть дюжину. А вот ты был чем-то особенным…

— А когда у меня вырастут крылья? — спросил Роун, пытливо глядя в широкое загорелое лицо Рафа.

Тот только качнул тяжелой головой.

— Тебе не нужны крылья, малыш. У тебя есть кое-что получше — человечность…

— Послушай, только не пытайся объяснить ему все сразу, — вмешалась Белла, внося еще одно горячее блюдо. — Ему ведь только семь лет, даже если он и выглядит старше.

— Он достаточно взрослый, чтобы знать о своем происхождении. Он настоящий землянин, чистого земного происхождения, — торжественно повторил Раф. — Не какой-нибудь мутант, вроде меня, — он с гордостью кивнул на мальчика — И не гуманоид, как ты, мама. — Он наклонился к Роуну. — Когда-нибудь ты узнаешь, что это значит. Настоящий землянин — из рода, который заселил всю Вселенную, который когда-то очень давно построил грандиозную Империю.

— А я думал, все они вынуждены жить только на планете Земля, — вставил Роун. — Так сказал Тхой-хой.

Похоже, это несколько смутило Рафа.

— Да, но… ты — особый случай.

— А если я настоящий землянин, то почему мы должны жить в гетто, рядом с этими старыми грасилами и…

— Послушай, не стоит забивать себе голову разной дрянью, — резко оборвал его Раф. — Ты настоящий, это правда. Я могу так сказать, потому что видел картинки с изображением землян Взгляни на себя: бледная, как ледяная пена, кожа и волосы цвета ягодного вина…

— Но тогда как же я попал сюда? И где остальные настоящие земляне и…

— Раф, я же предупреждала тебя, не стоит затевать подобные разговоры с маленьким, мальчиком

— Когда-нибудь, когда ты станешь старше, — сказал Раф, — мы еще поговорим с тобой об этом. А теперь давай ешь свой обед и запомни одно: ты можешь гордиться собой всегда и везде. Ты — землянин, и этого у тебя никто не в состоянии отнять.

Вскоре пришел Тхой-хой, чтобы уложить Роуна в постель.

— Я не хотел его расстраивать, — признался он Рафу, — своими рассказами о блокаде Земли и прочими древними легендами…

— Не оправдывайся, — сказал Раф. — Продолжай и дальше рассказывать ему все эти легенды. Я хочу, чтобы он знал историю человечества.

— Ну, Роун, тогда сегодня я расскажу тебе песнь о Серебряном Шейне, о воине, который в одиночку уничтожил ниссийский крейсер, пробравшись через пустой инжектор. Он держал в руках водородную бомбу до тех пор, пока она не взорвалась.

Наступила зима. Нескончаемые дожди, обильно поливавшие тамбульские холмы, столь нее обильно орошали и дырявую крышу дома Корнеев. Роун невольно вслушивался в звук бесконечно капающей воды, и этот методичный аккомпанемент водной трели не только мешал его чтению, но и доводил до исступления. Поистине, он стал последней каплей, переполнившей чашу его терпения, ибо Роун давно уже находился на пределе из-за угнездившегося в их доме затхлого запаха неустроенности и нищеты. Он ненавидел всеми фибрами души этот проклятый дом, который принадлежал им только потому, что никто другой не хотел в нем жить!

— На улице дождь, — рассеянно заметила Белла.

— В доме тоже дождь, — вызывающе бросил Роун и со злостью швырнул книгу через всю комнату — Я закончил.

— Ты еще даже не начинал, — сдержанно отреагировал Раф. — Сядь на место.

Роун был в отчаянии. Белла сжала побелевшие губы и принялась сдирать шелушащуюся кожу со своих рук. Раф пытался укротить характер сына, но это ему не удавалось. «Он красив, — подумал Раф. — Другого слова не подберешь Действительно, красив. Высокий и крепкий для своих десяти лет, с пылающим от гнева лицом, с темно-рыжими локонами…»

— Почему я всего должен добиваться таким большим усилием? — вскричал Роун. — Мне надоело! Почему им не надо учиться? Они знают, как читать, едва глянув в текст!

— Они всего лишь грасилы, — спокойно возразил Раф. — Хароны, например, тоже знают, как строить домики из грязи. Это то же самое.

— А я хочу делать все, что умеют люди, без всякой учебы! Мужчина, стоящий две тысячи кредитов, хоть на что-то да должен же быть способен!

В бешенстве от бессилия Раф стукнул кулаком по своей ладони. Хотел бы он владеть словами так же, как своими руками.

— Я постараюсь тебе объяснить, хотя, честно говоря, даже не знаю, что сказать. Понимаешь, люди — исключительные существа, но это совсем не значит, будто им все дается легко. Ты, например, можешь делать то, чего не может ни один грасил…

— Но уж одного-то люди точно не делают — не читают! — перебил его Роун. — Я ненавижу чтение!

— Но ты же превосходно читаешь, — вставила Белла, — лучше, чем я или Раф. Ты умеешь читать книги грасилов, Вселенной и те земные рукописи, которые мы купили для тебя.

— Я и сам знаю, что он читает хорошо, — возразил Раф. — Но я хочу, чтобы он читал еще лучше Хорошо читать — это еще не все.

— И вовсе люди никакие там не исключительные, — наступал Роун. — Они просто…

— Ну ладно, хватит, малыш, — резко остановил Роуна Раф.

Он качнулся на стуле, наблюдая, как Роун елозит ногой по лужице натекшей воды. Белла открыла шкаф с глиняной посудой и достала миску, чтобы подставить под струйку, стекавшую с потолка.