Лоис Буджолд - Подарки к Зимнепразднику

- Эй, ты что такой ошарашенный? - Ее ладонь легла поверх и сжала его руку в ответ. - Эти ублюдки дают мне год последние четыре года. Я видела, как другие солдаты проходили всю свою карьеру и гибли, пока медики впустую возились со мною. И перестала об этом беспокоиться.

Он не представлял, что на это ответить. Закричать было невозможно. Вместо этого он придвинулся чуть поближе.

Таура задумчиво смерила его взглядом. - Некоторые парни, услышав это, пугались и убирались подальше. Но это не заразно.

Ройс с трудом сглотнул. - Я не удираю.

- Вижу. - Она свободной рукой потерла шею; из волос выпал лепесток орхидеи и упал на покрытое бархатом плечо. - Какая-то часть меня хочет, чтобы медики определились со сроком. А другая часть говорит, что и черт с ним. Каждый день - это подарок. Так что я сдираю обертку и глотаю его прямо на месте.

Ройс с изумлением поднял на нее глаза. Он сильнее стиснул руку, точно ее могли вырвать у него сейчас, пока они сидят, если он не станет держать достаточно крепко. Он склонился вперед, потянулся и, сняв хрупкий лепесток, поднес его к губам. Потом глубоко, испуганно вздохнул и спросил: - А можешь научить меня, как это делается?

Фантастические золотые глаза расширились. - Боже, Ройс! По-моему, это самое деликатно сформулированное предложение, какое я когда-либо получала. Оно великолепно! - Неуверенное молчание. - Это же было предложение, верно? Я не всегда уверена, что говорю по-барраярски.

Теперь уже отчаянно перепуганный, он выпалил, как он понадеялся, на манер наемников: - Мэм, так точно, мэм !

Он получил в награду потрясающе клыкастую улыбку - но не тот вариант, что видел прежде. Эта улыбка тоже вызвала у него желание упасть на спину, только желательно не в сугроб. Он огляделся. В неярко освещенной комнате были разбросаны покинутые тарелки и бокалы, точно осколки веселья и праздника. В соседнем помещении о чем-то праздно болтали приглушенные голоса. Где-то в дальней комнате, приглушенные расстоянием, пробили часы. Ройс не стал считать их удары.

Они парили в пузырьке мимолетного времени, живое тепло посреди морозной зимы. Он склонился вперед, поднял лицо, обвил ее теплую шею, притянул ее голову к себе. Это было не трудно. Губы соприкоснулись. Сомкнулись…

Несколькими минутами спустя он выдохнул потрясенным, севшим голосом: - Ого!

А еще через несколько минут они поднялись наверх, держась за руки.