Валерий Гвоздей - Корабль умников

– Идемте. Нужно осмотреть все.

За одной из дверей они увидели довольно большой зал, и аппаратуру на столах и вдоль стен. А в центре зала – высокую, цилиндрическую камеру из прозрачного материала.

Камера невольно привлекала взгляд. Она казалась тут главным элементом.

– Что это может быть?

– Ну, если здесь все как–то связано со временем… – пробормотал Кьянти. – Нечто похожее мне доводилось видеть. Напоминает машину времени – одну из первых действующих моделей.

– Вот тебе раз… – Тин усмехнулся. – Лу, ты говорил, незапланированный темпоральный скачок…

– Не помню, чтобы говорил.

– Не важно. В Системе не происходит ничего случайного. Ты участвовал в их плановом эксперименте.

– Но эксперименты со временем – запрещены межрасовой конвенцией, – сказал Прозоров.

– А Систему интересует как раз то, что всем другим – запрещено. Они построили машину времени. Или украли где–то. Коншин, вы готовы рискнуть?

– Вернуться в свое время?.. А сработает?

– Брэндона забрасывали дальше. Потом вернули назад. Вот он, стоит, улыбается. Видите?

– Что улыбается – вижу… Но, честно говоря, страшновато немного.

– Другого шанса не будет.

Коншин–2 открыл дверцу, войдя, плотно закрыл ее.

Оглянулся, услышав, как сработала блокировка. И нерешительно приблизился к небольшому пульту, встроенному в стенку:

– Тут задаются год, месяц, день, час, минута, секунда…

– Ну–ка, наберите что–нибудь.

– Сейчас…

– Что вы набрали?

– Время, когда я ушел. На час раньше.

– Все точно, – сказал Марио Кьянти, разобравшись с аппаратурой.

– Но там уже есть один я. Будет два?.. Впрочем, недолго. Исходный прототип скоро покончит с собой. А за ним и его суррогатная копия.

– Есть другой вариант. – Марио коснулся пары сенсоров. – В таком режиме туда вернется только ваше нынешнее сознание.

– Без материального носителя? И без возможности что–либо сделать?.. Какой смысл?

– Нет. Оно попадет в ваше прежнее тело. Это будет Коншин, обогащенный вашим новым опытом. Вы же не захотите еще раз покончить с собой?

– Теперь – вряд ли.

– Ну, тогда попробуем. Раз уж мы здесь. Лу, включите рубильник, там у стены.

В дверь неожиданно вошел охранник, с громоздким плазменным ружьем в руках. Как же он, с этим жутким оружием, оказался в хранилище бесценных реликвий? Такие штуки хороши для зачистки помещений. Но тут бы уместнее выглядел парализатор.

Ники и Марио охранник пока не замечал. И Лу Брэндона, стоящего у стены, тянущегося к рубильнику. А вот Коншина, в ярко освещенной прозрачной камере, в центре зала, видел хорошо. И вскинул оружие к плечу.

Охваченный паникой, Марио нажал кнопку.

В следующее мгновение из ствола ружья с шипением вырвалась длинная струя пламени.

Огненный шар поглотил камеру, не оставив ничего, и исчез. Пахнуло жаром. В то же мгновение порыв ветра ударил в центр зала, со всех сторон сразу. И на месте, где только что была камера, заплясал вихрь, играя бумагами.

Лу обернулся, выхватывая бластер.

Короткая очередь вытолкнула охранника в коридор, где он упал, загремев своим оружием.

– Успел? – с тревогой спросил Ники.

– Да, – сказал Марио. – Коншин – дома.

Стрелок выскочил в коридор, проверить, нет ли там других любопытных.

Никого не обнаружил.

Тин взглянул на черное пятно в потолке, на обугленный круг пола.

У плазменного ружья узкий охват зоны поражения. Если бы охранник ударил плазменной гранатой из штатного подствольника, в большом зале сгорело бы всё. И все. Как–никак – замкнутое пространство.

Они вернулись в лифт. И стали изучать символы.

Если в расположении экспонатов выдержан тематический принцип, то надо определить, где может находиться невеста Прозорова.

Сергей предположил, что снежинка означает криогенную камеру. А ведь Ионов говорил о заморозке.

– Вспомните Коншина, – возразил Ники. – Мы нашли его на этаже, где собрано все, что имело отношение ко времени. К чему имеет отношение Светлана? Вряд ли к холоду.

– К чему тогда? – спросил Чолич.

– К Устройству. Она переводила инструкцию, адресованную Марио, с языка мекбан.

– И какой же символ нужен?

– Тут ничего близкого, – вздохнул Сергей. – Не дерево же…

– Устройство – одно из недавних приобретений Минкуса. Во многом – загадка. Лео пытается ее разгадать. Я думаю – знак вопроса. Начнем с него.

Второй пилот нажал кнопку.

По коридору они шли осторожно, крадучись. Почти от самых дверей лифта услышали громкий разговор.

Он доносился из комнаты, находящейся в пятнадцати метрах впереди.

Голоса принадлежали Минкусу и – Эфиан.

– Я дам тебе другое тело, еще лучше, успокойся, – произнес Лео.

– Но я хочу – свое!.. – нервно ответила Эфиан, однако Тин без труда узнал интонации Джингл. – Это часть меня!

– И новое тело станет частью тебя!.. Уж я–то знаю, поверь. Ты сама выберешь. Любая топ–модель, актриса, танцовщица или спортсменка – все в твоих руках.

– Но я хочу – свое!

– Эфиан понравилось твое прежнее тело – пусть оно будет нашим подарком ей.

– Когда меня вселяли в ее тело, вы говорили, это временно! Для того, чтобы заманить в ловушку Тина!

– Эфиан уже отбыла, в твоем теле. Но ты в накладе не останешься. Я обещаю.

Дверь в комнату была приоткрыта.

Из нее бесшумно вылетел разведывательный зонд размером с теннисный мяч, утыканный объективами. Он повис на уровне человеческого роста. Казалось, что зонд – уставился на диверсантов, разглядывая их.

Он сличал полученную картинку с вводными данными.

Лу приготовился его сбить, но Тин положил руку на плечо стрелка. Занятый разговором с Джингл, Минкус вряд ли смотрит на монитор. И у них есть несколько секунд.

Ники бросился вперед. Однако разведывательный зонд проворно юркнул в дверь и заверещал, привлекая внимание хозяина. В комнате забегали. И когда второй пилот ворвался туда – он успел заметить, как закрывается вход в соседнее помещение.

Навстречу ударила автоматная очередь. Тин залег, откатился под прикрытие массивного стола.

Началась пальба.

В них стрелял Стиви Лестов, улыбаясь, просто сияя, по обыкновению. Он стоял у окна, у дальней стены, так, чтобы солнце мешало противнику вести огонь. Стоял во весь рост, не прячась. Но пули и лучи бластеров, даже те, что были точно отправлены в цель, не достигали его, натыкались на какую–то невидимую преграду.

Ники разглядел слегка отсвечивающую прозрачную мембрану.

Силовое поле, сообразил он. Причем, это поле несимметричное. Со стороны Лестова оно проницаемо, и это позволяло его пулям свободно проходить сквозь барьер. А вот со стороны диверсантов…

Лу стрелял из–за дверной притолоки. Стрелял прицельно, а Лестов издевательски щерился в ответ. Системщику не причиняли вреда и редкие импульсы капитана и Чолича.