Ли Брэкетт - Венерианская колдунья

Первый бледный свет зари просеивался сквозь облака, когда они поднялись на скалы под замком Лхари. Старк отделился от рабов и скользнул тенью к тому месту, где был спрятан его пистолет. Ничто нигде не шевелилось. С моря поднимался кровавый туман, а лицо Венеры все еще было темным. Только облака были слегка тронуты перламутром.

Старк вернулся к остальным. Один из парализаторов он отдал жителю болот с холодным безумием в глазах. Затем он сказал несколько слов Хильви и пошел с Треоном назад, под поверхность моря.

Треон прошел вдоль выступающего из моря утеса, коснулся руки Старка и указал на круглое отверстие.

— Оно сделано очень давно, чтобы Лжари и их рабы могли входить и выходить незаметно. Идем — только очень тихо.

Они поплыли по туннелю вниз, в темноту, пока подъем пола не вынес их над поверхностью моря. Затем они бесшумно пошли, время от времени останавливаясь и прислушиваясь.

Их единственной надеждой была внезапность появления. Треон сказал, что двое могут пройти, а большее число людей наверняка будет замечено, и люди просто встретят быстрый конец от рук стражников.

Старк целиком полагался в этом на Треона и не напрасно.

Они подошли к гладкой стене из полированного камня. Треон нажал плечом с одной стороны, и громадный блок медленно повернулся на центральном стержне. В отверстии появился свет факелов, но в помещении никого не было.

Они шагнули туда, и как раз в это время в комнату вошел слуга в ярких шелках; он собирался заменить угасающий факел на новый. Увидев их, слуга выронил факел. Рот его закрылся, но ни одного звука из него не вышло. Старк вспомнил, что у здешних слуг нет языков, — чтобы не болтали о том, что видят и слышат в замке. Треон заговорил. Человек повернулся и пустился бежать по длинному, тускло освещенному коридору. Старк без труда догнал его и ударил рукояткой пистолета. Слуга упал и затих.

Треон поспешил наверх. Лицо его выглядело экзальтированным, странный блеск глаз заставлял Старка вздрагивать. Они прошли по ряду пустых темных комнат, никого не встретив. Наконец Треон остановился у маленькой дверцы полированного золота, взглянул на Старка, кивнул, толкнул дверь и вошел.

Они стояли в громадном зале, конец которого исчезал в темноте. Как и раньше, горела гроздь серебряных ламп, и в круге света Лхари смотрели на чужих, вошедших в их личную дверь.

Конд, Эйрил, сложившая руки на коленях; Бор колотил маленького дракона, чтобы заставить его шипеть и щелкать челюстями и смеялся над его бессилием; Варра, держа птицу на запястье, пробовала белыми пальцами остроту его клюва… и старуха, не успевшая донести до рта кусочек жирного мяса.

Все они застыли на месте. А Треон медленно подошел к свету.

— Узнаете меня? — спросил он.

По всем ним пробежала странная дрожь… Как и тогда, старуха заговорила первой, и глаза ее жадно заблестели.

— Ты Треон, — сказала она, и все ее громадное тело всколыхнулось.

От черных стен отразился крик и шепот:

— Треон! Треон! Треон!

Конд бросился вперед и коснулся дрожащими пальцами прямого и сильного тела своего кузена:

— Ты нашел секрет?

— Да. — Треон поднял свою серебряную голову и засмеялся красивым мелодичным звоном далекого колокольчика. — Да, я нашел его, но секрет исчез, уничтожен, и вам вовек не получить его. Эджил умер, и дни Лхари сочтены.

Наступило долгое молчание. Затем старшая женщина прошептала:

— Ты лжешь!

Треон повернулся к Старку, отвечая:

— Спроси его, иноземца, который принес на своем челе знамение смерти. Спроси его — лгу ли я.

Лицо Конда стало каким то нечеловеческим. Он издал странный, безумный вопль и кинулся к горлу Треона.

Бор вдруг закричал. Его одного не интересовала находка или утрата тайны и, кажется, только он один понял значение присутствия Старка. Он вопил, глядя на крупного смуглого мужчину, и вдруг бросился вон из зала, на бегу созывая стражу. Он распахнул большие двери и выбежал, и в это время со двора донеслись звуки битвы.

Рабы с мечами, дубинами, копьями и просто камнями перебрались через стену с утесов.

Старк двинулся вперед, но Треон не нуждался в его помощи: он держал Конда за горло и улыбался. Старк не стал мешать.

Старуха задыхалась, говорила, ругалась, приказывала. Эйрил вдруг засмеялась. Она не двинулась с места, руки ее по прежнему праздно лежали на коленях. Она смеялась и смеялась, а Варра с ненавистью смотрела на Старка.

— Ты дурак, дикий человек, — сказала она и добавила. — Ты не хотел взять то, что я тебе предлагала, так теперь не получишь ничего, кроме смерти.

Она сдернула колпачок с головы птицы и бросила ее прямо в Старка. Затем выхватила из за пояса нож и вонзила его в бок Треону.

Треон покачнулся. Рука его, державшая горло Конда, ослабла, и Конд вырвался, полузадушенный, разъяренный, с пеной на губах. Он вытащил свой короткий меч и взмахнул им над Треоном.

Яростные крылья птицы били и грохотали над головой Старка, когти целились в его глаза. Старк взмахнул левой рукой, схватил птицу за ноги и держал ее — недолго, но достаточно для того, чтобы выстрелить в Конда. Затем он свернул птице шею.

Он швырнул сокола к ногам Варры и снова поднял пистолет. С дальнего конца зала бежали стражники, и Старк стал стрелять в них. Треон сидел на полу. Кровь непрерывно текла из его бока, но он держал в руках шоковое оружие и по прежнему улыбался.

Снаружи доносился страшный шум и рев. Люди дрались там, убивали, умирали, кричали от радости или от боли. В зале бушевало эхо, а шум от пистолета Старка напоминал шипящий гром. Стражники, вооруженные только мечами, падали, как колосья под серпом, но их было много, слишком много, чтобы Старк и Треон могли долго сдерживать их.

Старуха вопила и визжала и вдруг затихла.

Сквозь стражников пробился Хильви с кучкой рабов в ошейниках. Все растворилось в крутящемся хаосе.

Старк отбросил свой разряженный пистолет, схватил меч мертвого стражника и стал прорубать себе дорогу к Хильви.

Внезапно Треон выкрикнул его имя. Старк отскочил от человека, с которым сражался, и увидел как падает Варра с кинжалом в руке. Она собиралась ударить им в спину Старка, но Треон увидел это и успел нажать на спуск. И в первый раз на глазах Треона выступили слезы.

Старка замутило. Было что то ужасное в этом зрелище семейного самоуничтожения. В нем было много от дикаря, чтобы испытывать какие либо сентиментальные чувства к Варре, но все таки он некоторое время не мог смотреть на Треона.

Теперь он оказался спина к спине с Хильви, и они размахивали мечами — парализаторы были разряжены, как и пистолет Старка. Хильви говорил, задыхаясь:

— Хороший был бой, брат! Мы не можем победить, но зато у нас будет приличная смерть, а это лучше рабства!