Юрий Лисецкий - Гастарбайтер

Вот с таким ворохом проблем возникала необходимость вскрывать назревший нарыв. Точку могла поставить только смерть, а умирать сильно не хотелось. То количество нереализованных начинаний следовало воплощать в другом формате. И главное, у меня появился подельник, человек, жесткости решения которого в разделяемых мною идеях мне и не хватало. С таким и умирать не страшно. Нет, это не Петер, я и свои тайны как-то не очень люблю распространять, а это тайна точно не моя.

В период первых успехов выхода на большую арену и начинавшимися трениями с партнерами, в рваном ритме цейтнота, когда я сам не знал, где окажусь через час, судьба свела меня с человеком. Хотя, как оказалось, этого человека можно самого назвать судьбой. Он прибыл ко мне из ниоткуда, но с вполне приличными паспортными данными. Хотя, как оказалось, ему вполне было под силу иметь ворох паспортов без переклейки фотографии. Или не иметь паспорта вообще, он вроде как есть, а вроде его и нет. Сухощавый, среднего роста и неопределенного возраста мужчина, которому сильно не хотелось смотреть в глаза. Глаза обещали много, но тяжелого безразличия с оттенком смерти там тоже было достаточно. Такого ощущения тревожности при первой встрече я не ощущал еще ни разу. Адреналин прочистил все сосуды и нервные окончания. Представьте, сидишь в конкретном месте в редкую минуту покоя, откуда-то возникает собеседник (как проник?) и без вступления рассказывает, что было, что есть и чем закончится. Шороха в организме в избытке.

Мир огромен и одновременно тесен. В нем абсолютно комфортно укладываются понятия "мир такой, как мы себе его представляем" и "мир не такой, как мы себе его представляем". Эти понятия существуют в мире, абсолютно не мешая друг другу.

Нельзя безнаказанно делать добро, забыв о равновесии. Хоть какое-то зло, хоть в стиле старухи Шапокляк, но его надо производить. Вечность доброделов наказывает по-разному, но от возмездия еще никто не ушел. Мне понятно объяснили мои заблуждения в масштабе Вселенной. Осознал.

Не один я в своей уникальности присоединения к иному, это и раньше было понятно. Есть другие люди, есть другие пути совершенствования, разница только в направлениях реализации нажитого. Ничего нового не скажу, уже сказали на Востоке в образе жемчужного треугольника. Я в своей поступи "оседлал Дракона" в неприятии жестких решений, забыв про остальные грани. Жизнь сразу и начала поправлять. Мой подельник в своем познании осознал все грани треугольника и поместил их в одну точку, человек был обыкновенным боевым магом-псиоником. Это не банальное метание файерболлов, это изменение судьбы оппоненту. Человеку были совершенно чужды мои начинания и способы их реализации. У него были свои интересы и они переплетались с моими. И в первую очередь, его интересы тоже не предполагали публичности. Он эту публичность не переносил напрочь, жестко, а то и жестоко обрывая интерес к своей особе. Мотивация моего подельника им не озвучивалась, но с теорией мотивации господина Маслоу не имела ничего общего вообще. Человек в своем познании пути давно переступил грань, за которой начинаешь понимать что деньги – инструмент, слава и публичность – вещи назойливые, власть – это бремя. Да и нужна ли такому индивидуалисту причастность? Короче, ни один из пряников западной психологии продвинутых менеджеров ему по вкусу не был. А я мог помочь в его делах, причем, он согласен поделиться дивидендами от успехов этих дел. Человек предлагал возможность реализации моих начинаний без препон сложившихся у меня рамок. У него были готовы жесткие, но остроумные рецепты моего выхода из тупика, комбинации на пять ходов вперед и на три метра вглубь с инсайдом в конце. Всем должно быть весело. Единственным условием был минимум моего любопытства в его бизнесе. Предполагалось безоговорочное принятие его решений к общему удовлетворению. Не спорю, такое партнерство напрягало неизвестностью, но в создавшейся ситуации любая помощь была уместна.

В начале третьей пятилетки в моем окружении как-то невзначай появился водитель, он же порученец, деревенский парень из глубинки, с простой родословной дворняги и прямой жизненной дорогой. Одно его отличало, парень сильно был похож на меня тридцатилетнего. Для моего партнера стать похожим на меня молодого было делом двух дней. Документы на имя Михаила Ильича Рудагина, 27 лет от роду, аборигена мелкой деревеньки одного из северных райцентров области, были настоящими. В этой деревеньке и даже среди жителей райцентра имеется (уже) множество знакомых Миши, знающих его с детства. По невыясненной причине, скорее всего, из-за промашки военкомата, Мишу своевременно не отловили для срочной службы, а теперь в свои 27 он мог сидеть на пороге военного комиссариата с пивом и орешками весь день, периодически отливая за угол здания. Но в своей простоте он до этого даже додуматься не мог. Ничего, распорядительный и хозяйский молодой человек, без городских замашек, сопровождающий меня по всем делам и на отдыхе. Для партнера лучшего прикрытия не было. Быть в сфере обслуги, это находиться в гуще событий и при этом быть абсолютно незаметным в своей значимости.

Есть категория людей, на которых никто не обращает внимания. Называется она личной обслугой, обособленное положением общество, в которое с разбегу не проникнешь. Верный водитель, способный порученец – это человек, вхожий в самое заветное, в самое интимное. Это твоя родня, умеющая держать язык за зубами, живущая и процветающая долго, пока язык на замке. В обществе (закрытом от других) себе подобных обслуга вправе позволять себе компанейские высказывания относительно своих боссов. Чистая простота Миши сама по себе являлась поводом покровительственных поучений и наставлений, а способность боевого мага вывернуть наизнанку мозг любого собеседника на тему прошедших событий давала возможность нашему дуэту заглядывать в карты всех имеющихся контрагентов. Даже там, где я рефлексировал в своих моральных устоях, партнер расставлял фишки на доске со всем прагматичным цинизмом. Да, относился он к людям как к фишкам, но без всякого садизма и попыток самоутверждения, он был бы даже сильно удивлен, если бы ему указали на такую возможность. Одно главное, Миша находился рядом со мной и никто его не замечал.

Кстати, Миша, это скоро буду я.

А пока началась зачистка шероховатостей, позволяющих отнять у моей будущей вдовы (вдова в курсе) нажитые мною материальные блага. Безутешную вдову всяк обидеть норовит, адвокатская контора и служба безопасности начали постепенно отдаляться от текущей жизни моих начинаний в сторону личной свиты вдовы. Предполагался большой скандал по итогам моей кончины и эти две конторы должны были скрасить одиночество вдовы и наследников.