Борис Георгиев - Третий берег Стикса (трилогия)

— Дурочка, конечно, однако… — задумчиво протянула Волкова, забыв, что есть у неё и другие слушатели.

— Ну, не суди её слишком строго Анюта, — рассеянно заметила жена Короткова, поглядывая то на рукописную аккуратную ведомость, то на экран, — Всё-таки мать-одиночка, это накладывает свои… Простоквашу возьму. Ваня просил. Свои накладывает… А вот брынза в прошлый раз была что-то не очень. Отпечатки на манеру поведения. Срам просто, а не брынза. Не буду брать. Умом же особым она и раньше не блистала, но Мишеньку своего…

— Вы забыли нажать, Леночка, — напомнила Аня, мечтавшая сменить тему разговора.

— Воспитала хорошо, — закончила свою мысль Елена Сергеевна, подождала, пока выедут на свет божий её продукты, и величественно откланялась.

Пустив тележку в терминал, Аня услышала за спиной, как Короткова здоровается с кем-то:

— Янлин, детка, доброе утро!

— Эту не отпускай! — взволнованно шепнул президент.

— Которую? — вполголоса спросила его Аня, оглядывая зал.

— Ту, с которой Короткова поздоровалась. Янлин. Это жена Семёнова.

— Вы будете забирать, девушка? — нервничала, поглядывая на часы, ожидавшая своей очереди дама административного вида.

«Здесь оставлю», — мысленно огрызнулась Волкова и нажала на клавишу.

— У вас шестеро детей? — изумилась административная дама, увидев забитую продуктами тележку.

— Один, но очень прожорливый, — мрачно ответила Анюта и пошла по направлению к выходу, не заботясь, поспевает за ней перегруженный «дурень» или нет. Не могла придумать, как подступиться к этой Янлин: «Куда она делась?»

— Анют?! С ума сойти! Ты ли это? — знакомым низким голосом окликнул кто-то на выходе.

— Галя Науменко, — подсказал издали Володя. — С ней тоже поговори, хотя я не думаю, чтобы Морган…

Волкова и сама, конечно, узнала Галеньку, мать Джеффри, вечную соратницу в борьбе за светлое будущее двух малолетних хулиганов и выдумщиков, одноклассников и закадычных друзей. Узнала и очень обрадовалась. Во-первых, просто приятно было встретить старую знакомую, во-вторых, как-то так всегда получалось, что сын Галины Петровны ухитрялся попадать в переделки на пару с Сашей Волковым (может быть и теперь?) и в третьих:

— Она с Янлин болтает! — не удержавшись, похвасталась вполголоса неожиданной удачей Аня.

— Подойди, — тут же посоветовал президент, но и без того было понятно, что упустить такой случай нельзя.

— Анют! Дай-ка я на тебя посмотрю! Что за ужасные висюлины в ушах? Хочешь быть похожей на девятиклассницу? Тебе это почти удалось. Янлин, это Аня Волкова.

Знакомство состоялось. Янлин, представленная как «одна из лучших учительниц Радужного, которой муж-деспот не позволяет работать», без улыбки сообщила тихо, глаза потупив, что «сама так решила и в семье нужно уступать друг другу».

— Чушь! — Галя фыркнула. — Если бы я уступала Гэмфри, он давно ушёл бы куда глаза глядят — бродяжничать. Представляешь, Анют? Является вчера чуть не в два ночи, глаза — как у побитого пса. Хорошо, сейчас в Радужном каникулы, вставать рано не нужно. Устроила я ему выволочку — даже ухом не повёл. Ну, думаю, нужно принимать меры, опять моего голубчика на старое потянуло, но оказалось — нет, не в этом дело. Что-то такое вчера случилось. Ты не знаешь, Ян? Твой-то наверняка в курсе.

Глаза так и не подняв, Янлин сообщила полушёпотом, что «не совсем поняла, но, кажется, кого-то из планетологов собираются наказать, чтобы другим было неповадно оказывать неповиновение начальству».

— Спроси её, не для этого ли её муж собирает сегодня комитет, — попросил недремлющий личный суфлёр Волковой.

Аня поглядела на склонённую долу головку «одной из лучших учительниц Радужного» в затруднении. Как её об этом спросишь? Но Галина Науменко, известная своей прямолинейностью, затруднение устранила легко:

— Тогда понятно, — заявила она. — Мой-то и ночью не спал. После письма от твоего, Ян, благоверного. И сегодня утром на комитет засобирался. Значит, Семёнов заседание собирает?

— Нет, — ответила Янлин, подняв, наконец, глаза. — Ромочка с кем-то из комитета спорил сегодня утром очень громко по гравитону. Хотел заседание отменить.

— И что же? — понукала нетерпеливая Галенька. — Отменил?

— Нет, — снова потупив глаза, шепнула Янлин. — Тот из комитета настоял, чтоб заседание было.

— Ну правильно, — подтвердила не ведающая сомнений Галя. — Мой, значит, не зря туда собирался. И морда у него такая злая была не зря. Сказал: «Сашку надо спасать». И я подумала…

Тут самоуверенность изменила Галине Петровне. Беззаботная улыбка исчезла с её лица. Она в упор посмотрела на Волкову. Повисла пауза.

— Извините, — пролепетала Янлин, давно мечтавшая как-нибудь закруглить беседу. — Я пойду.

— Да, конечно, Ян, — не прекращая сверлить Волкову изучающим взглядом, небрежно бросила Галенька.

— До свиданья, — шепнула Янлин и упорхнула подобно бабочке — незаметно.

— Я подумала, не твой ли это Сашка? — спросила напрямик Галенька, убедившись, что Янлин больше нет рядом.

Самообладание изменило Ане Волковой. Она оперлась на услужливо подставившего ручку «дурня» и простонала:

— Ох, Галенька! Мой. Мой Сашка опять.

— Так. Ну-ка пойдём, я тебя провожу. Может быть, посидишь? Нет? Понятно. Значит, всё серьёзно. Я так и подумала утром. И ещё кое о чём подумала. Ты, значит, не зря сюда прилетела. Ты куда сейчас?

— Отвезу это к Лэннингам, а потом сразу…

— На заседание? Нет, к Лэннингам тебе идти ни к чему. Давай «поводок», я сама.

— Слушай, Галенька…

— Что? Неудобно перед Сьюзен, меня гонять туда-сюда неудобно и всё такое? Брось. Я быстро туда и сразу же вернусь. За моими мужиками тоже нужен глаз да глаз, ты же знаешь. Що старэ, що малэ.

— Твои-то здесь причём? — обречённо спросила Аня, протягивая подруге «поводок».

— Притом. Ты же знаешь, Анют, — где твой, там и мой. Так я сегодня утром и подумала. Я быстро.

Галина Петровна Науменко удалилась походкой спешащей на урок школьной учительницы и увела на невидимых поводках двух «дурней».

— Ты всё слышал? — спросила Аня полушёпотом у притаившегося на расстоянии полутора тысяч километров президента.

— Да, — несколько напряжённым тоном ответил президент.

— Тебе всё ясно?

— Нет, не совсем.

— Ты пишешь что-то? — предположила Волкова, ища объяснение манере собеседника вести разговор несколько отстранённо.

— Нет, я спешу на «Экспресс». Хочу успеть к окончанию заседания. Полной ясности нет, Аня. Не могу пока понять, кто из них двоих… Нужно, чтобы ты немедленно попала в приёмную Зала Круглого Стола. Сейчас же.

— Бегу. Что мне там делать?

— Чёртов автомат! Сейчас двери закроет! Эй, парень, придержи дверь! — заорал вдруг президент. — Спасибо. Всё, Анютка, я уже лечу. Что ты спросила? Я не слышал.