Николай Басов - Торговцы жизнью

Но все эти перспективы и панорамы словно бы обрывались сознанием, на них не хотелось смотреть, не хотелось о них думать. Они как бы психологически не вмещались в поле зрения обычного человека. С этим, конечно, следовало бороться… Но вот так сразу, с бухты-барахты, не удавалось.

Берег проплыл внизу, как молчаливый укор морю. Тут все было иначе, все жило по другим законам. Лес, потом более высокий и густой лес… И вдруг пошли совершенно огромные деревья. Как в тайге, подумал Ростик. Собственно, в тайге он никогда не был, но на фотографиях, сделанных с вертолета, которые привозил из экспедиций отец, она выглядела именно так.

Внезапно Ростик понял, что рассматривать землю под собой из башенки стрелка неудобно, он последний раз окинул взглядом пласты серого, как всегда, воздуха вокруг их машины и спустился к пилотам. Ким покосился, но ничего не сказал, лишь подвинулся плечом да голову наклонил, чтобы локоть Ростика не очень придавливал его к спинке.

– Как думаешь, какой высоты эти деревья?

– Двести метров, – хладнокровно ответил Антон. – И не думаю, а знаю. Ребята их разок измерили.

– Точно измерили?

– Зависли и лот бросили. Потом его рулеткой, с точностью до сантиметра проверили – точнее не бывает, – нехотя ответил Ким.

– Здорово! – восхитился Ростик. Он и сам не мог бы объяснить, то ли ему понравилась идея измерения лотом, то ли восхищали сами деревья. – А Председателю нужна еще какая-то деловая древесина. Да тут ее…

– Ага, – кивнул Ким, – пойди возьми. Тут дваров не меньше, чем деревьев, они тебе такие лесозаготовки устроят – своих не узнаешь.

Внезапно между деревьями открылась поляна. По ней ходили, как огромные коровы, какие-то звери с хвостами, как у ящериц. Впрочем, несмотря на фантастические размеры, рядом с которыми даже эти деревья не казались чрезмерными, вид у них был вполне миролюбивый. И жевали они какой-то кустарник, который под их ногами мало чем отличался от травы. Но между ящерокоровами было что-то еще…

– Двары, – воскликнул Ростик. – Только без доспехов!

– А где ты их в доспехах видел? – спросил Антон недоверчиво.

– Было дело, как-нибудь расскажу, – пробурчал Ростик. – Что они тут делают?

Внезапно один из дваров поднял руки в жесте, который невозможно было не признать.

– Вправо! – приказал Ким, но Антон уже и сам заложил вираж, правда, в другую сторону, влево.

И вовремя, выстрел из ружья двара прошил небо, как серо-зеленая спица, и едва не задел гравилет. От повторного выстрела их закрыли деревья. Антон шумно выдохнул воздух.

– Ну и ну. Теперь понятно, почему ребята отсюда не вернулись. Эти хвостатые…

– Интересно другое, – перебил его Рост. – Почему они пасут свою скотинку с оружием?

– Так ведь понятно, – бодро ответил Сопелов сзади, – полно охотников до чужого добра, вот и приходится…

– Ты видел кого-нибудь из охотников? – спросил Ростик.

– Наверняка тут есть бакумуры… Дикие, дикие, я имею в виду!

Винторук ничего даже не проворчал, но что-то там происходило, потому что верещание техника выдало испуг. Ким хмыкнул, он был совершенно спокоен.

– Сопелов, ты как, жив еще?

– Какие тут могут быть обиды, мы же теоретический вопрос обсуждали… – Но чувствовалось, что Сопелову не скоро захочется теоретизировать.

– Винторук, отзовись, – приказал Ким.

Бакумур вполне осмысленно проворковал что-то. Тогда Ростик хохотнул.

– Насчет охотников до чужого добра, наверное, ты прав, Сопелов. Но я бы хотел на них сначала взглянуть, а потом делать выводы, – сказал Антон.

– И все-таки странно, – продолжал Ростик. – У дваров тут подавляющее превосходство, их много, у них есть оружие… Но они не выпускают его из рук. Почему?

Ким помолчал, подумал и продолжил:

– Я бы спросил иначе – каких волков в этом лесу только огнем из пушек и можно отогнать?

Антон заворочался в своем кресле. Ему тоже было неудобно. Может, поэтому его предположение было не лучшего качества.

– А губиски?

– Что губиски? – не понял Ким.

– Они нападают с воздуха и захватывают этих коровок.

– Может, и губиски, – согласился Ростик. – Вот только… Пастух с ружьем – все равно не защитник от них, они же армадами ходят. А против армады полагается использовать армию.

– М-да, – согласился Антон, – тогда не знаю, что и предложить.

– Ладно, перебирайся в башню, раз не знаешь, – приказал Ким. – Мы с Ростиком, правда, тоже не знаем, но что-нибудь да придумаем.

Антон с облегчением поднялся в более просторную и спокойную башню с турелью. Рост уселся на его место. Даже сквозь шинель он почувствовал, каким теплом дышало это кресло. Прежде чем взяться за рычаги, он энергично потер уши.

– Мерзнешь? – спросил Ким. – Ничего, вернемся, я тебе один из своих шлемов подарю, мне он велик. Жаль, раньше не догадался.

Вдруг голос его уплыл, словно кто-то плавно выкрутил регулятор громкости и сделал мир безмолвным… По крайней мере гораздо более тихим, чем раньше. Потом по телу прошла волна холода, Ростик сжался. Это всегда было болезненно – тошнота, еще больший холод, иногда гасло зрение… Но каждый раз, когда он возвращался, он знал что-то такое, чего не знал прежде. И хотя ни у кого не могло быть исходной информации… это всегда оказывалось правдой.

На этот раз боль была несильной. Немыми губами, едва понимая, что орет чуть не благим матом, Ростик проговорил:

– Вдоль берега… Километров десять, осматривай излучину реки.

Потом стало легче, тошнота на этот раз так и не ударила по желудку. Хоть какое-то утешение… Внезапно он услышал голос Кима:

– Ты чего орешь-то?

Ростик вытер пот, выступивший на висках и на лбу. Потом восстановил дыхание. Откинулся в кресло.

– Ты понял?

– Понял, – кивнул Ким. – Обычный твой залет? И как у тебя это получается?

– Знал бы, как говорится, жил бы в Сочи.

Земля под ними сделала плавный поворот, вернее, они легли на новый курс, ведущий дальше к северо-западу. Берег оставался справа, со стороны Ростика, километрах в двадцати.

– Ближе к воде, – попросил он.

– Ты же сказал, реку смотреть? – переспросил Ким. – Или я чего-то не уловил?

– Смотреть реку, но со стороны залива.

Машина пошла к морю. И чего они меня так слушают, подумал Ростик.

– Слушай, Ким, почему ты меня слушаешь?

– А мне Председатель сказал, чтобы я… – Он повернул голову, весело блеснул зубами, сейчас он стал похож на того Кима, которого Ростик знал всегда.

Наверное, со временем он забудет о смерти матери и сестер… Нет, не забудет, просто переживет эту боль, сумеет с ней справиться. И станет прежним говоруном-весельчаком, от шуток которого цвели все девчонки в округе и оборачивались с улыбкой прохожие на улице.

– И ты поверил? – просил Антон сверху.