Александр Зорич - Сезон оружия

Теперь Августин был йоменом – английским лучником позднего средневековья. Бархатный плащ с капюшоном, застежка из червленого золота на груди, черная с шитьем рубаха. Как и положено йомену, за спиной у Августина висел длинный тисовый лук.

Йомен был излюбленным аватаром Августина. «Только дураки станут шастать по ВР с пистолетом. Дураки без всякой фантазии», – справедливо полагал Августин. Тем более, что по убойной силе его длинный лук с самонаводящимися стрелами (магия первой ступени) не уступал ни гранатомету, ни уж тем более помповому ружью.

Он наслаждался чужим телом – телом сорокалетнего солдата из войска Генри V, его шрамами, его сединой, его сухими, но крепкими мускулами. К выполнению своих непосредственных обязанностей полицейского он приступает очень скоро. Но сначала он навестит свою подружку Сэми.

– Я не мог дождаться, честное слово! – воскликнул Августин при виде рыжеволосой девушки в бледно-зеленом платье с испанским декольте.

Его голос был голосом йомена. Резким. Хриплым. Сильным.

– Я рада, что ты не забыл меня, – улыбнулась она, обвивая руками шею Августина.

Августин ощутил волнение во всем теле. Сэми была хороша и ласкова. От нее пахло полевыми цветами. Августину нравилось заниматься с ней любовью. А остальное было не важно.

Августин понятия не имел, является ли женщиной хозяин аватара рыжеволосой девушки в испанском костюме. Скорее всего, да. Или, возможно, нет? Какая разница, о Боже, какая разница! Он целовал ее упругие ароматные груди, и жизнь была прекрасна.

Белоснежный парусный катамаран резал водную гладь, подернутую частой рябью. В воде стоял на мощных кедровых сваях большой одноэтажный дом с длинной пристанью. Две жирные чайки дрались за еще более жирного, чем они сами, леща, трепещущего на берегу в предвкушении званого обеда, на котором главным пиршественным блюдом станет он сам.

На высоте семидесяти тысяч метров над точкой драки голодных чаек в это мгновение проходил стратосферный гиперзвуковой лайнер компании «Пан-Авиа». С превышением сто сорок тысяч метров над лайнером в пустоте плыл контрольно-разведывательный спутник Организации Объединенных Наций «Аргус-18».

Катамаран причалил к пристани свайного дома. С него сошел молодой человек, одетый вполне по-летнему. На нем была зеленая майка-сетка, узкие дымчатые очки и болотного цвета шорты. Он был бос. Человек сделал два шага, потом остановился. Он театрально хлопнул себя по лбу, словно бы вспомнил что-то необычайно важное, обернулся и, нашарив в кармане мятую трешку, протянул ее хозяину катамарана:

– Возьмите, спасибо.

Хозяин посмотрел на него прозрачным взглядом. Улыбнулся:

– Мне деньги уже давно не нужны. Да и вам они не понадобятся больше.

Зона интересов контрольно-разведывательного спутника «Аргус-18» находилась на сорок миль юго-восточнее озера, но восемнадцать фасетных сенсоров сверхвысокого разрешения работали в режиме автоматической селекции целей.

В полосе сканирования «Аргуса-18» в данный момент находились: тысяча двести сорок четыре квадратные мили лесов, двести восемнадцать квадратных миль единообразно возмущенной водной поверхности, ремонтируемый участок автострады Москва-Тула протяженностью тринадцать миль и всего лишь пять подвижных целей.

Две из них были идентифицированы как крупные водоплавающие птицы вида Lariformes ridibundus (Речная чайка), одна – как крупная водоплавающая рыба вида Abramis brama (Лещ) и сразу отсечены.

Две другие являлись характерными представителями вида Homo Sapiens мужского пола. Девять фасетных сенсоров сфокусировались на южном объекте, девять – на северном. Несколько миллисекунд шел выбор оптимального режима сканирования, после чего на «полигоне» Альпийского командного пункта глобальной системы наблюдения «Master's Eye» сформировалось устойчивое голографическое изображение.

Майк, Джонни, Ганс и Джина, дежурные кураторы «Аргуса-18», развалившиеся в аморфных креслах, старательно повторяющих все тонкости человеческой анатомии, немного оживились.

– Громче, – потребовала Джина, потягивая через соломинку самый модный в этом сезоне коктейль «Искрометная Дурь».

Сенсоры впились в лица русских. Процессоры артикуляционной трансляции молниеносно анализировали мимику и движение губ, подсистемы синхронного перевода доносили их беседу до сведения кураторов.

– Не нужны деньги? Почему? – удивленно спросил южный объект. – Разве ваш курс рекурсионной терапии ничего не стоит?

– Возьмешь отдавая, когда будешь брать – отдашь, – серьезно ответил северный. Он еще раз улыбнулся и, сойдя с катамарана, принялся старательно привязывать канат к выведенной над дощатым настилом кедровой свае.

– Русские! – фыркнул Майк. Жевательная резинка надулась в его пухлых негритянских губах огромным пузырем и лопнула, источая благоухание чайных роз.

– Вонь! – прогрохотал знакомый грозный голос за их спинами. – Какая вонь! Чем вы здесь заняты, кухулиновы псы?!

Все четверо мгновенно вскочили и вытянулись по стойке «смирно». Высокий бокал Джины в одно неуловимое движение руки перекочевал под кресло. Жевательная резинка Майка отправилась в его желудок. Джонни сорвал и сунул в карман поролоновый шутовской нос, при помощи которого он только что изображал специального агента Интерпола Мак-Интайра.

– Дежурная смена кураторов спутника «Аргус-18» ведет наблюдение на подступах к объекту «Алмазный куб»! – браво отрапортовал Ганс, щелкнув каблуками как сто лет назад его предки, унтер-офицеры вермахта.

Специальный агент Мак-Интайр некоторое время буравил его своим тяжелым взглядом.

– Вольно, – махнул он наконец рукой. – Джина, миленькая, плесни мне на три пальца «Искрометной».

Майк и Джонни понимающе переглянулись. Что там у нашей Джины самое миленькое?

Мак-Интайр достал из кармана алюминиевый цилиндрик, любовно открутил крышку, вытрусил на ладонь двухдюймовый обрубок сигары.

«Последние два дюйма – самые сладкие», – сообщил когда-то его прадед, член боевой организации ИРА (Ирландская Республиканская Армия. Террористическая организация ирландских католиков), парикмахеру Белфастской уголовной тюрьмы за полчаса до побега.

Августин не знал, какая реальная личность скрывается за аватаром рыжеволосой Сэми. Таковы были незыблемые законы Виртуального Мира. Да он и не стремился к этому. Ему было достаточно того, что внутри ВР Сэми – прекрасная девушка. Плевать на то, что в реальной жизни хозяйкой столь полюбившегося Августину аватара может быть девяностолетняя старуха. Или девяностолетний старик. Виртуальный Мир тем и хорош, что он позволяет каждому стать тем, кем он никогда не смог бы стать в реальности.