Джек Вэнс - Зов странствий. - Лурулу.

«К чему их проверять? — пробормотала Сиглаф. — Все равно мы ничего не разберем в его закорючках. Мы уверены в правильности наших расчетов — они отражают результаты трехлетнего труда».

«Монкриф должен выполнить свои обязательства, — прибавила Хунцель. — В противном случае мы покинем труппу в Каксе вместе с девушками. Нам больше ничего не остается».

Монкриф широко развел руки, призывая к умеренности: «Как я могу выдать вам деньги, которых у меня нет? Вы требуете невозможного!»

Сиглаф хрюкнула: «Мы спустились с Мутных холмов, но мы не последние идиоты. Мы знаем, что вы спрятали кучу драгоценностей. И требуем свою долю».

«Все предельно ясно, — сказала Хунцель. — Либо вы нам заплатите, либо мы — все пятеро — расстанемся с вами в Каксе».

Монкриф раздраженно прищелкнул языком: «Вы не можете забрать девушек! Они хотят остаться в труппе».

«Как бы то ни было — девушки уйдут вместе с нами».

«Бахвальство! Пустые угрозы! Какс — безжалостная столица бессердечного народа! Вам придется нищенствовать, вы будете бродить по улицам оборванные, голодные и холодные. Вы не вправе подвергать девушек такому обращению!»

«Вопреки всему, что вы о нас думаете, мы предусмотрительны! — парировала Сиглаф. — Мы организуем предприятие и заставим девушек работать. Их выдающиеся качества принесут нам популярность и немалую прибыль, наши расценки быстро вырастут. Девушкам давно пора познакомиться со всеми прелестями новизны, так или иначе».

Антрепренер с трудом находил слова: «Омерзительная идея! Я не позволю девушкам покинуть звездолет!»

Хунцель разразилась глумливым хохотом: «Это неизбежно, вы не сможете нам помешать! Заключен кабальный договор, девушки — наша собственность, они обязаны нам подчиняться. Таков закон. Попробуйте только нарушить закон, и с вами поступят по закону!»

Три девушки переглядывались, слушая то Монкрифа, то своих дуэний-клутов. Наконец Фрук спросила: «О чем вы говорите? Кажется, это непосредственно нас касается. Не могли бы вы объяснить, что происходит?»

Монкриф объяснил — размеренно и отчетливо: «По прибытии в Какс клуты собираются покинуть «Гликку» и взять вас с собой. Они станут приводить к вам мужчин, чтобы те смотрели на вас, и брать деньги с каждого мужчины, который захочет использовать любую из вас в постели, независимо от того, нравится он вам или нет».

Девушки ошеломленно повернулись к клутам: «Не может быть! Неужели вы на такое способны?»

«Таким образом можно быстро сделать деньги, — отозвалась Сиглаф. — В Каксе вам понадобятся деньги, а к работе вы скоро привыкнете. По меньшей мере вам не придется голодать и дрожать от холода под дождем».

«Я не хочу голодать и дрожать от холода, — сказала Фрук. — Но такая работа мне не по душе».

«Предпочитаю оставаться на борту «Гликки» и работать в труппе Монкрифа», — прибавила Плук.

«Если Сиглаф и Хунцель намерены промышлять проституцией, это их дело, — заметила Снук, — но мы не желаем покидать звездолет».

«Ваши желания не имеют значения! — рявкнула Сиглаф. — Вы — крепостные должницы и должны делать то, что вам говорят. Таков закон, у вас нет выбора».

Девушки подавленно молчали.

Малуф поднялся на ноги: «Я выслушал заявления обеих сторон. Мое заключение таково: учетные записи Монкрифа являются убедительным доказательством. Советую клутам продолжать работу в труппе, как прежде, но при этом аккуратно вести приходно-расходные счета. Если они желают покинуть судно в Каксе, они могут это сделать, но ни один суд Ойкумены не позволил бы им использовать девушек в тех отвратительных целях, какие они считают позволительными и желательными».

Помолчав несколько секунд, капитан обратился к клутам: «Если не возражаете, я хотел бы взглянуть на свидетельства существования задолженности девушек».

«Мы возражаем! — отрезала Хунцель. — Это конфиденциальные документы».

«Не обязательно, — настаивал Малуф. — Не подлежит сомнению, что девушки имеют право просматривать эти документы в любое время, по их требованию».

Хунцель поторопилась ответить за девушек: «Думаю, что сию минуту у них нет никакого желания просматривать эти бумаги. Не так ли?»

«Мне было бы интересно на них взглянуть! — воскликнула Фрук. — Я никогда их не видела».

«Я тоже хочу на них посмотреть!» — поддакнула Плук.

«И я тоже», — почти прошептала Снук.

Сиглаф сверкнула глазами: «Очень хорошо! Вы их увидите — но наедине с нами, без посторонних».

«А почему не сейчас? — возмутилась Фрук. — С нами никого нет, кроме Монкрифа и капитана. А мы не возражаем против их присутствия».

Амазонки-клуты сидели, неподвижно выпрямившись на стульях, как статуи. Наступило тягостное молчание. Наконец Хунцель пробормотала: «В данный момент было бы неудобно копаться в нашем багаже из-за каких-то пустячных капризов».

Капитан Малуф не согласился: «Данный момент не хуже любого другого. Принесите бумаги, или я воспользуюсь полномочиями владельца звездолета и найду их сам!»

Клуты переглянулись, после чего Сиглаф с тяжелым вздохом поднялась на ноги и раздраженно направилась в каюту, которую она делила с Хунцель. Вскоре она вернулась с бежевым конвертом в руке и бросила его на стол перед Малуфом.

Малуф взглянул на трех девушек: «Вы разрешаете мне открыть этот конверт?»

Девушки по очереди кивнули — они чувствовали, что в их жизни наступает переломный момент.

Малуф открыл конверт и вынул из него три листа толстой бежевой бумаги. Разложив их на столе, он стал читать. Через некоторое время он улыбнулся, а еще через несколько секунд рассмеялся.

Монкриф подошел к капитану, чтобы заглянуть ему через плечо: «Они мне мозги пудрили?»

«Всю дорогу!» — откликнулся Малуф.

Плук тревожно спросила: «Что это значит?»

Малуф произнес тихо и нараспев, словно цитировал по памяти чьи-то стихи: «Порой нелепость достигает поистине возвышенного уровня, граничащего с божественным вдохновением». Капитан взглянул на пару амазонок. Те ответили ему безразличными взглядами.

Малуф снова обратился к трем девушкам: «По всей видимости, эти бумаги — официальные свидетельства выдачи опекунских лицензий управлением «Фермы подкидышей» в долине Задельщиков, на окраине Фриппена, областного центра провинции Мондри-Вейл на планете Нумой. Так значится в заголовке». Наклонившись к столу, капитан прочел: «Настоящая лицензия предоставляет Сиглаф Подеско и Хунцель Подеско, проживающим на ферме Котерфель в округе Тадо, в Мутных холмах провинции Мондри-Вейл, опекунские права в отношении четырнадцатилетней Празильяны Склаво...»

«Это я!» — вставила Фрук.

«...при условии соблюдения следующих положений. Опекуны обязаны обеспечивать подопечную комфортабельным и безопасным жильем, предоставляя подопечной высококачественное питание, соответствующее вкусам подопечной. Опекуны обязаны обеспечивать стандартное образование подопечной, а также, по мере необходимости, ее медицинское и зубоврачебное обслуживание, принимая все возможные меры для создания заботливой и радостной домашней атмосферы в месте проживания подопечной, а также предоставляя подопечной доступ к находящимся поблизости местам отдыха и развлечений, приличествующим ее возрасту. Подопечной следует регулярно предоставлять свободное время, достаточное для общения со сверстницами и прочими знакомыми, но в то же время ее необходимо предохранять от влияния нежелательных и вредоносных личностей. Подопечную запрещается подвергать какой-либо эксплуатации и поручать ей какую-либо работу, кроме повседневной домашней уборки. Подопечной запрещается поручать тяжелую, сложную или опасную работу. Помещения в месте проживания подопечной подлежат регулярной проверке инспекторами, представляющими наше учреждение и обеспечивающими соблюдение постановлений «Фермы подкидышей» и положений настоящей лицензии.