Валерий Сабитов - Миражи мира Яви

Наличие работающего алгоритма свидетельствует о предсказуемости, о ненарушенной причинно-следственной связи. Мастер Алгус (Аргус) в средние века олицетворял счётное искусство. Джефри Чосер в поэме «Книга герцогини» (1369) отметил, что даже «славный счётчик Аргус» не сможет счесть чудовищ, явившихся в кошмарных видениях герою.

Существует множество человеческих трактовок для вдруг, внезапно-неожиданно, наступающего разрушения обыденности. И кажется человеку, что привычные закономерности уже не действуют, воцаряется злой Хаос. И сознание погружается в Туман беспорядка.

— Итак, экипаж! Капитана среди вас нет. Капитан ждёт впереди. Но командуйте. Уточняю: на имя Ананда согласен. Только помните — оно мужского рода.

Голос Корабля по имени Ананда звучит уже в другой тональности. Неавторитетный юношеский тенорок… Крест между тем заслонил почти всё небо туманным мерцанием. Имея способность нанести решающий удар, он почему-то медлит. «Экипаж» не понимает, что происходит. «Командуйте…». Ананду наличие врага на планетоиде ничуть не беспокоит. Никуда он не торопится, занялся просвещением.

— Любуетесь Крестом? Небезынтересное явление, ведь так? Знаете ли, Тьма Вселенной неоднозначна. Есть тьма физическая, «нормальная». А есть внутренняя, своя, легко приемлемая. А имеется ещё третий вид — Тьма запредельная, обитающая за кромкой нормального бытия. Она чужая, ненормальная, внешняя, очень враждебная. Первая, — она не противопоставлена Свету. Она его дополняет, выделяет, ему сопутствует. Я знаю, что некоторые из земных пророков не имели тени. А вы знаете? В целом, такая тень-тьма не враг, а союзник.

Наш с вами общий интерес, — о внутреннем беспорядке пока промолчим, — ко Тьме запредельной, которая за кромкой. То есть кромешной Тьме. В ней-то и прячется чужое, вражеское сознание. А инспирируется оно из иного измерения, в норме человекам недоступного. Вы для него как на ладони. Но злоба тамошних обитателей бессильна — Закон не позволяет. Вы слышали о Законе, земные люди?

Земные люди задумались. Даже в неслучайной волшебной игре последних событий слова Шара-Ананды звучат слишком экзотично:

— Итак, я о Законе… Который не позволяет. Вы вправе спросить: а почему этот неприятный Крест навис над нами? Отвечаю: вы его сами привлекли. Настойчиво приглашая, вызвали огонь на себя. Вот где корень вашего беспокойства. Но не скрою — бывают испытания и искушения, определённые Сценарием. Великим Контекстом, если позволите…Тут уж никуда не денешься: война так война!

Ананда замолчал, и Демьян не выдержал:

— Так поехали! Я не готов к боевым действиям.

— Поехали, — согласился Ананда голосом Леды, — Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка — зона F-1 у планеты Сатурн.

Мгновенно обстановка за Сферой переменилась: ни планетоида, ни других осколков Галактолёта. Ни вблизи, ни вдали… Только космос кругом, чистый и звёздный. Демьян уверился: Ананда способен на любое чудо. И расстроился: надо было просить не месяц пути, а максимум неделю. А лучше — один день, пусть даже с остановкой у Сатурна. Да и космический дизайн не снимает тайных подозрений, — звёзды располагаются не совсем так, как полагается. Не так, как привыкли «земные люди». Но рядом ни Креста, ни иной Тьмы. И Демьян попросил:

— Знаете… Я здорово проголодался. Да и попить бы чего…

И тут же, в стороне от саркофага, вырос из пола стол, накрытый белой скатертью. А на нём — всё желаемое для голодных и жаждущих.

— Прошу, экипаж, — объявил ласковый женский голос.

— Настоящая скатерть-самобранка, — восхитился Демьян и, забыв о седой бороде, быстренько занял ближайший, только что сотворённый стульчик.

И, глотая слюну, обозрел роскошь стола. Никаких надоевших юниверских концентратов! Свежие овощи, фрукты, исходящая потрясающим ароматом жареная курица, сок в прозрачных бокалах…

Насытившись, Демьян размяк и почувствовал себя так уверенно, словно путешествовал в говорящей Сфере полжизни.

— Ананда, а можно узнать, кто тебя построил? И где живут создатели?

Корабль вздохнул.

— Не буду вас запутывать. Не было у меня строителей. А как было и как есть на самом деле, скоро узнаете. Пока — отдохните. Для каждого я приготовил отдельную комнату. Со всеми удобствами, по вашему нраву…

Комната Демьяну понравилась. Качественно лучше, чем в Юнивере. Просторная кровать, бельё из чистого хлопка, в углу умывальник с полотенцем. И вода — чистая, словно из горного ручья подаётся. Туалета нет, но и желания в его присутствии тоже.

«Неужели времена повернули вспять, и Кали-юга сменяется серебряным веком? И гуны грешного мира перемешались в иной пропорции: вместо тамаса теперь будет преобладать саттва?».

Демьян — совсем как в забытом детстве — радостно вздохнул и провалился в сон, успев шепнуть:

— Долой распад и разрушение! Вместе с любовью, ибо нет в ней мудрости…

Знакомый до деталей Сатурн не походит на себя. В многоцветной атмосфере бушует шестиугольный шторм. Конфигурация колец иная, непривычная. Обещанная Анандой остановка у зоны F-1 добавила тревоги. Вместо интригующего Комитет Пятнадцати куска «чистого» математического пространства вокруг изменённой планеты крутится что-то похожее на речной бакен. И — не те звёзды… Но Солнце своё, родимое. И прочие планеты на своих местах.

Эрвина с Ледой перемены не обеспокоили. Но Эрланг, — каким-то сверхчувственным образом, — достиг изменённой реальности и отозвался усилением свечения в серебре ореола. Брамфатура тоже зафиксировала мелкие изменения в Солнечной Системе короткой пульсацией. Эта неожиданная реакция заставила Леду присоединиться к взволнованному Демьяну. Они устроились рядом с саркофагом, в то время как Эрвин занялся утолением ранее не виданного у него аппетита.

Заказав у Корабля обед из нескольких блюд, он приступил к нему не торопясь, с наслаждением, попутно комментируя исключительно Демьяну:

— О таком столе мечтает любой земной человек! Зря не присоединяешься, Демьян. Тебе было бы полезно. Смотреть даже не хочешь? Тогда послушай. Я вкратце, вначале обзор с дегустацией. А уж потом приступим…

Он обошёл стол, принюхиваясь то к одному, то к другому блюду, взмахивая руками, вооружёнными вилкой и ножом, стараясь направить запах в сторону Демьяна. Светлое золото глаз потемнело, золотые локоны рассыпались.

— Что с ним? Такое раньше бывало? — спросил Демьян у Леды.

Она не ответила, но посмотрела на сына с недоумением.

— Не иначе, бес в него вселился. И голодный, — рассмеялся Демьян, скрывая беспокойство. Неужели Ананда пропустил удар Креста, достигший Эрвина?