Роальд Даль - Остановка в пустыне

- Конечно нет, - сказал я.

Мы были уже совсем близко от заправочной станции, и он сбавил скорость почти до скорости пешехода, чтобы успеть договорить. Я увидел двух арабов; они стояли около "лагонды" и смотрели в нашу сторону.

- Эта дочь, - сказал он наконец, - та, которую вы видели, она у меня не единственная.

- Правда?

- У меня есть еще одна дочь, на пять лет старше.

- И несомненно, такая же красавица. Где она живет, в Бейруте?

- Нет, она живет в доме.

- В каком доме? Неужели в том, который мы только что покинули?

- Да.

- Но я ее не видел.

- Ну, - он резко повернулся и посмотрел мне в лицо, - может быть, и не видели.

- Но почему?

- У нее проказа.

Я подпрыгнул на сиденье.

- Да, знаю, - сказал он. - Это ужасная болезнь. К тому же у бедной девочки наихудшая форма. Известная под названием лепрозная анестезия. Она почти не поддается лечению. Будь это лепроматозная форма, все было бы куда проще. Но, увы, что есть, то есть, и никуда от этого не денешься. Поэтому, когда в доме гость, она не выходит из своих комнат на третьем этаже.

Должно быть, к этому времени машина уже подъехала к заправочной станции, поскольку дальше в моей памяти всплывает то, что мистер Абдул Азиз сидит рядом, смотрит на меня своими умными черными глазами и говорит:

- Но, мой дорогой друг, не стоит так тревожиться. Успокойтесь, мистер Корнелиус, успокойтесь! У вас нет никаких, абсолютно никаких причин для беспокойства. Это не очень заразная болезнь. Заразиться ею можно только через интимный, самый интимный контакт с больным.

Я очень медленно вышел из машины и стоял на солнцепеке. Араб с обезображенным болезнью лицом ухмылялся, глядя на меня, и говорил:

- Приводной ремень на месте. Теперь все в порядке.

Я полез в карман за сигаретами, но рука так дрожала, что я уронил пачку на землю. Я наклонился и поднял ее. Затем вынул сигарету и кое-как прикурил. Когда я снова поднял глаза, то увидел, как зеленый "роллс-ройс" мчится по дороге уже в полумиле от меня.