Фриц Лейбер - Клинки против смерти

— Говори потише, — сказал Мышелов. Он поглядел вверх, отрицать, что сегодня орел оказался удачливей удочки, не приходилось. — Погляди-ка, что я отыскал в зобе. Птица так и не выронила ничего.

Фафхрд собственной рукой взял рубин из рук Мышелова и поднес ближе к глазам.

— Королевская штучка! — выпалил он. — Мышелов, теперь разбогатеем. Станем выслеживать этих птиц с добычей и вовремя спускать Кооскру. — Он громко расхохотался.

На этот раз биения крыльев они не услышали — просто над рукой Фафхрда безмолвно скользнула тень и растаяла в темноте. Она задержалась у края крыши, затем мощно взмыла вверх.

— Кровь Коса! — ругнулся Фафхрд, оправившись от оцепенения. — Мышелов, она украла камень… Взять ее, Кооскра! Взять! — Он быстро сдернул клобучок с орла.

Но уже было ясно, что что-то не так. Орел медленно взмахивал крыльями и с трудом набирал высоту. Тем не менее он нагонял черную птицу. Та вильнула, нырнула и снова взмыла вверх. Орел следовал за ней, но полет его казался каким-то неуверенным.

Не говоря более ни слова, друзья следили, как обе птицы приближаются к массивной башне, что высилась за домом, наконец пернатые силуэты мелькнули на фоне тусклого древнего камня.

Тут Кооскра словно обрел полную силу: он взмыл вверх, на мгновение застыл, пока жертва его обреченно металась внизу, и наконец ударил.

— Готов, клянусь Косом! — выдохнул Фафхрд, грохнув кулаком по колену.

Но случилось другое. Кооскра промахнулся. В последний миг черная птица ускользнула внутрь одного из высоких окон башни.

Никаких сомнений в том, что с Кооскрой что-то неладно, теперь уже не оставалось. Орел хотел было ударить в амбразуру, укрывшую черную птицу, но потерял высоту. Крылья его суматошно и нервно били воздух. Пальцы Фафхрда напряженно стиснули плечо Мышелова.

Оказавшись под ними, Кооскра отчаянно крикнул, повергая в трепет тихую ланхмарскую ночь, а потом рухнул вниз, кружа и раскачиваясь словно лист… Только раз попытался он вновь шевельнуть крыльями.

Орел тяжело ударился о крышу неподалеку от хозяина. Когда Фафхрд склонился над ним, Кооскра был уже мертв.

С отсутствующим видом варвар погладил перья, поглядел на башню. Удивление, гнев, даже печаль читались на его лице.

— Лети на север, старый друг, — прошептал он. — Лети в ничто, Кооскра. — Он обратился к Мышелову: — Ран не видно.

— Все случилось, когда он поймал ту, первую птицу, — грустно сказал Мышелов. — Ты не посмотрел на когти этой гнусной твари. На них какая-то зеленая мерзость. И через какую-то царапину смерть вошла в его тело. Сидя у тебя на руке, он боролся со смертью, а когда пустился следом за черной птицей, смерть уже почти одолела его.

Фафхрд крикнул, не отрывая взгляда от башни.

— Мы потеряли целое состояние и верного охотника. Только ночь еще не окончилась. Придется разузнать поподробнее об этих смертоносных тенях.

— Что ты задумал? — спросил Мышелов.

— Смотри, забросить линь с кошкой на угол этой башни несложно, веревки у меня вокруг груди намотано довольно. Так мы поднялись с тобой на крышу Муушла, можем воспользоваться этим способом и еще разок. Не трать слов понапрасну, малыш. Муулш? Чего нам бояться? Он видел, как птица унесла камень. Не станет же он посылать охрану обыскивать крышу?

— Да, понимаю, птица улетит, пока я буду лезть за ней. Но она может выронить камень или же ты попадешь в нее из пращи. Ядовитые когти? На мне перчатки и плащ, к тому же еще и кинжал. Идем, малыш. Не будем тратить время. Смотри, тот угол вдали от реки и дома Муулша как раз подойдет. Именно тот, на котором торчат обломки крохотного шпиля. — Ну, башня, погоди! — Он потряс кулаком.

Негромко мурлыкая под нос, Мышелов озабоченно оглядывался, придерживая линь, по которому Фафхрд лез вверх вдоль стены башни-храма. Ему решительно было не по себе. Фафхрд занимался дурацким делом, время ночных удач заканчивалось, а древний храм таинственно безмолвствовал.

В такие места запрещалось ступать под страхом смерти, никто и не знал, какие мерзкие твари могли обитать там, жирея в одиночестве. К тому же лунный свет ничего не скрывал, Мышелов даже поежился при мысли о том, какие прекрасные мишени представляют собой они оба на фоне стены.

До ушей его доносился негромкий, но могучий плеск вод Хлала, бурливших и круживших возле противоположной стены. Ему даже показалось, что сам храм сотрясается, словно Хлал уже вгрызся в его каменное нутро.

У ног Мышелова зиял темный проем футов в шесть глубиной, отделявший склады от храма. Он позволял заглянуть за стену сада при храме, заросшего бледной зеленью и заваленного мусором.

Поглядев туда, он увидел нечто, заставившее брови его поползти вверх, а волосы на голове встать дыбом. Через залитое лунным светом пространство украдкой пробиралась объемистая фигура, человекоподобная, но какая-то пакостная.

Мышелову показалось, что странное это тело лишено характерных человеческих очертаний, конечности его не сужались, лицо лишено было черт; странное существо неприятно напоминало лягушку, разгуливавшую на двух ногах. Оно, похоже, было тускло-коричневого цвета.

Непонятная тварь исчезла в тени возле храма. Что это за существо, Мышелов понять не мог, оставалось лишь догадываться.

Желая непременно предупредить Фафхрда, он поглядел вверх, но варвар уже вползал в амбразуру на головокружительной высоте. Кричать Мышелов не мог и в нерешительности замер, наполовину решившись уже последовать за другом. И все это время он напевал про себя песенку, из тех, что поют воры, — считается, что она усыпляет обитателей обчищаемого дома. И он лихорадочно желал, чтобы луна скрылась за облачком.

И тут, словно страхи его воздействовали на действительность, что-то грубо ободрало ему ухо и с мертвящим гулом ухнуло в стену храма. Он догадался, что это шарик из мокрой глины, пущенный из пращи.

Не успел он сползти вниз, как за первым снарядом последовали еще два. Бьют откуда-то неподалеку, рассудил он по звуку, и стараются убить, а не оглушить. Он осмотрел залитую лунным светом крышу — на ней никого не было. Но еще до того, как колени его прикоснулись к крыше, он уже знал, как следует поступить, чтобы хоть как-то помочь Фафхрду. Быстро можно было отступать лишь одним способом, и он воспользовался им.

Ухватив конец веревки, что был подлиннее, он нырнул в провал между домами; в стену над ним сразу же один за другим ухнуло три шарика.

Когда Фафхрд осторожно вполз в амбразуру и твердо оперся о камни, он понял, чем именно смущали его изъеденные непогодой рельефы на древней стене: так или иначе они были связаны с птицами, в особенности с хищными, и с человекоподобными созданиями, напоминающими птиц, — у них были клювастые головы, перепончатые крылья и когти на костистых пальцах.