Антон Первушин - Охота на Герострата

Вывод:

Общая идеология Своры стандартна; с учетом некоторых поправок вполне соответствует приемам базовой подготовки перепрограммирования психики. Идеология не опирается не на одну из метафизических доктрин, но именно поэтому привлекательна для наиболее здравомыслящей части молодежи.

Подать ее принципы Г. умеет. Он — прекрасный вдохновенный оратор, свободно владеет искусством риторики, способен направлять дискуссию в нужное ему русло. Это местами нарушает целостность принятого имиджа, но заметить несоответствие способен только очень искушенный в психологии человек.

К вопросу о применении Г. психотропных препаратов:

Лично мной ничего похожего замечено не было. За ужином, к которому меня пригласили присоединиться, почти никто не ел: все слушали Г. Сам подбор продуктов (в Своре нет диетических ограничений, характерных для большинства известных на сегодня сект) не оставляет места подозрениям: только свежие фрукты, много импортных консервов хорошего качества (я сам наблюдал за тем, как их вскрывали — добавить туда что-то было бы не реально), дорогое вино (бутылки открывались непосредственно перед произнесением очередного тоста). Применение респираторных психотропных препаратов исключено, т. к. сам Г. не курит и, судя по всему, не одобряет этой вредной привычки: по крайней мере, в его присутствии никто не курил и даже не проявлял желания.

Вывод:

Возможно, Г. имеет в своем распоряжении более изощренные методы воздействия на психику своих подопечных, чем известные нам психотропные средства.

Дополнение к сказанному:

Не следует сбрасывать со счетов возможность вообще полного отсутствия каких-либо средств воздействия на психику, кроме вышеупомянутой идеологии. Соответствующий имидж подобран не преднамеренно, а в силу хорошего понимания Г. аспектов человеческой психодинамики. В таком случае Свора Герострата — всего лишь еще одна неформальная группировка молодежи, объединенная за счет и ТОЛЬКО авторитета конкретного лидера. Если это так, то в смысле профилактических мероприятий Свора Герострата оперативного интереса для нас не представляет.»

Да, я тоже так считал. «Герострат — низкого полета шизик». Так я думал.

Я ошибался. Ошибался и лейтенант МВД Смирнов.

И вообще, читая этот его второй по времени написания отчет, я не без удивления обнаружил, насколько мои собственные впечатления от самой первой встречи с Геростратом похожи на первые впечатления Эдика. И хотя Смирнов был профессионал, что чувствуется по подходу к проблеме, тем не менее и он не обошел само собой напрашивающегося вывода: Герострат — ничтожество, каких много; реальными силами он не располагает и не будет располагать в ближайшем будущем. «Оперативного интереса не представляет.» Точка.

Но Герострат оказался более серьезным противником, чем Смирнов с Мартыновым поначалу думали. И тут нужно было бы поставить точку с запятой, потому что он уже располагал реальными силами и готов был применить их при первой же подходящей возможности.

Посмотрим, что было дальше.

Отчет третий.

Датирован одиннадцатым октября девяносто третьего. Уже совсем близко к моему появлению на арене боевых действий. Ба-а, да здесь знакомые все лица!

«Состоялось две встречи с Г., —

писал Эдик; развязности тона в этом новом его отчете заметно прибавилось. —

На горячее как всегда очередная порция бесценных идей. Единственная достойная внимания деталь — какая-то СХЕМА, о которой Г. упомянул между делом, подразумевая, видимо, что всякий и каждый должен уже знать, о чем конкретно идет речь. Я рискнул переспросить: „Схема?“. Г. рассмеялся и сказал, что я все узнаю в свое время. Из контекста я понял, что Схема — это программа действий Своры на случай, когда Г. наконец решит, что время пришло, пора претворять „акт“ в жизнь. Это действительно зацепка, и в этом направлении, думаю, стоит еще поработать. Может быть, что-нибудь прояснится.

Я теперь полноправный член Своры со всеми вытекающими отсюда последствиями: мой кошелек — твой кошелек. Г. определил меня пятым в только что сформированную пятерку. Старостой пятерки (второй после Бога) является Семен Сальников, „афганец“, работает в службе безопасности частного коммерческого банка. Далее: Вениамин Скоблин, студент Политеха, начинающий и уже обворованный предприниматель; Юрий Арутюнов, студент Техноложки, явно выраженный комплекс неполноценности; Людмила Ивантер, студентка Университета, филфак, особый случай: душный мир — поиск истины — уход от суеты — очищение в служении Идее, непредсказуемые переходы от полной замкнутости, невыразительности к состоянию классически беспредельной экзальтации (подобных девиц я встречал: в группировках идейного толка и только здесь они чувствуют себя, как рыба в воде).

Как я на словах уже отмечал, существует еще один признак, отличающий членов Своры. Все они мнят себя обиженными. Каждый по-своему, но в то же время очень похоже. Моя пятерка не составляет исключения. Сальников обижен на правительство и „новых русских“; Скоблин — на обворовавших его конкурентов и опять же на правительство; Арутюнов готов винить во всех своих личных недостатках кого угодно, только не себя самого; Ивантер — как и полагается при особых случаях, отвергает сам мир, Вселенную, как бездушное кровожадное образование, существование которого лишено какого-либо разумного смысла.

Вывод:

Свора принимает „обиженных“ в неограниченном количестве. Видимо, Г. удобно использовать именно такие настроения членов, как базу для привнесения собственной идеологии. Различия же в конкретных причинах обид таковы, что при прочих равных условиях, но без присутствия Г. в качестве лидера, мне трудно представить себе этих четверых вместе. Становится понятным, почему они собираются только по поводу встречи с лидером и разбегаются сразу после его ухода.

Дополнение к сказанному:

Новые данные по Своре не дают ответа на главный наш вопрос, насколько серьезны намерения и возможности Герострата. Можно взглянуть и так и этак: или Г. представляет некую силу, планирующую использовать членов Своры в акции общероссийского масштаба, или Г. представляет самого себя без поддержки со стороны.

Рекомендация:

Необходимо продолжать наблюдение.»

Я отложил отчет.

Знакомо все это. Узнаваемо. Помнишь, Игл, как говорил тебе Мишка Мартынов? «Мы ДОЛЖНЫ продолжать наблюдение.» Вот откуда все идет. От этих листков, исписанных твердым почерком уверенного в себе человека. В отличие от меня, он был готов «продолжать наблюдение». Он не знал, что его вскоре ждет. А я знал, пример у меня был перед глазами. Но все-таки полез. Зачем, Игл?..

И вот теперь все они: «шурави» Семен, Венька Скоблин, Люда Ивантер, Юра Арутюнов, Андрей Кириченко (кстати, его в третьем отчете Смирнова нет: он, судя по всему, появился в Своре позднее) — все они мертвы. И твоя вина в том, что они погибли, тоже есть.