Николай Попов - Альтернатива

– Это всё, что у меня осталось, – сказал он. Никому не пришло в голову проверить карман нательного белья.

Павел осторожно взял бумагу и сначала с любопытством осмотрел её, пощупал пальцами, не обращая внимания на написанное. Но когда начал читать записку, выронил папиросу, вскочил с кресла и бросился к окну. Там он несколько раз пробежал глазами короткие строчки, брови его нахмурились. Павел недобро покосился на Федота.

– А вот за это, – он чиркнул зажигалкой, – тебя расстреляют без всяких психиатрических привилегий.

Уголок записки коснулся пламени зажигалки. В месте соприкосновения вдруг возникло яркое свечение. Бумага поменяла свой цвет сначала на красный, затем стала ослепительно белой. Павел погасил зажигалку, но уголка у записки уже не было – с этого уголка она начала медленно исчезать без дыма, пламени и пепла. Казалось, что маленький бумажный треугольник равномерно опускают в невидимую щель, куда строчка за строчкой навсегда уходила неправдоподобная информация: «Берлин. 7 сентября 1941 г. Штаб 1-го Белорусского фронта. Доставить корреспондента Темникова в город Янув, где пересадить на ТБ-3, следующий в Москву. Маршал Жуков». От записки остался маленький кусочек. Из теплого он сделался горячим, держать его стало невозможно. Врач разжал пальцы. Клочок бумаги, не долетев до пола, растворился в воздухе.

Наступила продолжительная пауза. Павел отыскал на кресле папиросу, закурил.

– Тебя что-то удивляет? – спросил Федот.

– Да. Удивляет собственный выбор профессии. Меня практически невозможно уличить в сумасшествии.

– Может быть, угостишь бездымной сигаретой?

– Какие к чёрту бездымные сигареты?

– Но я курю только такие. То, чем ты сейчас дышишь, у нас стоит бешеные деньги. Дорогостоящая технология изготовления,

– Ну хорошо. А почему они бездымные?

Павел хотел спросить о другом, но ухватился за это, тоже ему непонятное. Федот спокойно пояснил:

– При определённых температурных условиях некоторые вещества аннигилируют. Процесс легкоуправляем.

– И где, по твоему разумению, курят такие сигареты?

Темников пожал плечами.

– До сегодняшнего утра, по своему разумению, считал, что везде. Кроме того, я думал, что мой лучший друг по альма-матер, врач-психотерапевт Павел Власов всегда курил только лечебные сигареты.

– Выходит, я не тот Павел Власов, – усмехнулся врач.

– Как и я, не тот Федот, – подытожил Темников.

– Послушай, товарищ корреспондент, давай начистоту, а то я что-то запутался: ты мне в двух словах говоришь правду, а я тебе медицинское заключение.

– Заключение мне твое не нужно, а правду ты только что сжёг своими руками.

– Это пиротехническая штучка, за которую тебя точно поставили бы к стенке.

– Нет, это не штучка – Темников указал врачу на кресло. – Садись и выслушай меня, пожалуйста, молча.

Павел послушался. Федот плеснул из графина в стакан воды, отпил глоток и начал говорить:

– Твой друг Федот Темников пропал без вести. Его отправили в командировку в Минск, там он попал в окружение. Паш, я сам толком не понимаю, что вокруг происходит. Я тоже тебя хорошо знаю, могу рассказать твою биографию, но до сегодняшнего утра мы с тобой никогда не встречались. Записку, которую ты сжёг, мне написал командующий фронтом. До польского городка Янув я добирался на его самолёте, а там пересел на ТБ-3. Но до Москвы мы не долетели, почему-то пришлось задержаться в Бресте. Я понял, что мои репортажи из Берлина безнадёжно устарели, и отправился из Бреста поездом. Каким образом я оказался в немецком «Юнкерсе», не знаю. Из поезда выходил на станции Шепетовка. А сейчас нахожусь, как мне сказали, в городе Трубчевске.

– Надо полагать, – заметил Власов. Он достал пустую пачку папирос, заглянул в неё, скомкал и швырнул в угол. – А командующий фронтом чем занимался в Берлине?

– Паш, – Темников подозрительно посмотрел на Павла – Паш, ты мне не веришь?

– Почему? Верю.

– Я понимаю, это трудно перепроверить, но это существует независимо от нас, как бы рядом с нами или даже в нас самих, если хочешь. Иногда не мешает пошевелить мозгами, между прочим.

– Ты писатель-фантаст, тебе и карты в руки, – заметил Павел.

Но Федот пропустил замечание мимо ушей.

– Как теперь мне хорошо видно, – продолжал он, – ход истории представлен практической альтернативой, без которой, к сожалению, история не может получить динамического развития. Как угол падения равен углу отражения, так и альтернативные варианты уравновешены и не могут существовать друг без друга. Кто извлекает из них уроки, мы не знаем. Зачем? – Федот помедлил. – Сам чуть было не свихнулся, когда днём увидел во дворе, как горит ваша бумага.

Они помолчали. Павел смотрел в окно на кусочек светлеющего неба над разбитой крышей здания школы. Потом, словно самому себе, сказал:

– Позавчера тут шли тяжёлые бои. Немцы впервые драпанули от нас. Танки их прорвались за Десну, ночью переправу бомбили. Ты слышал?

– Да, – ответил Федот. – Мне было странно это слышать. Я считал, что война осталась далеко на западе. Операция «Гроза» началась 6 июля в половине четвёртого утра. Днём по радио сообщили о начале великого освободительного похода Красной Армии. В первые часы войны немцы потеряли почти всю свою авиацию.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.