Владимир Савченко - Время больших отрицаний

роды, созидание и творчество.

Из Книги Сутей

День текущий 16.4905 сент ИЛИ

17 сентября 11 ч 46 мин 22 сек

17+0 сент 23 ч 32 мин в зоне

17+70 сент 15 ч на уровне К144

… сразу за проходной они оказывались не на Земле;

чем выше, тем космичней. Космично светилось то,

что обычно темно. Космично искаженнались голоса,

гул, лязги и рыки машин.

Но сейчас здесь ничего не звучало.

… Всего за полчаса участия Миши в этом совещании ТАМ прошло трое суток; да еще многие часы за время спуска и подъема. «Оно мне надо было — туда лезть!» — с досадой думал он.

Да, попыхивающий душистой сигарой Мендельзон принадлежал к элите, мог осадить; и те, что приехали в длинных черных машинах с охраной, тоже, И тем не менее сейчас от проходной к аркам башни пробирался по обломкам и завалам — где — то перепрыгивая, где-то даже подтягиваясь на руках — подлинный хозяин ситуации в НПВ, в Шаре. Реальный лидер — хотя до самого конца без официального статуса. Главное: он знал это.

… Все началось с того, что их выгнала квартирохозяйка Александра Владимировна.

Сперва то, что Аля за недели на ее глазах из стройной миловидной молодки разбухла в даму на последнем месяце беременности, подвигло ее потребовать двойную плату. А сегодня, когда Миша попросил отсрочить это до получки, нервы ее окончательно сдали:

— Ничего не надо, уходите. Идите в институт акушерства и геникологии, куда хотите, у меня сердце, у меня давление — я этого не вынесу. Так не бывает. Может, вы инопланетяне. Отправляйтесь обратно на свою тарелочку или в свой телевизор!

Александра Владимировна была остроумная женщина.

Собрали чемодан, ушли. Не в телевизор — сюда. Благо путь от поселка Ширмы близкий, через пустырь. Миша поддерживал Алю.

Верх Башни был особой территорией. Сразу и Земля, и космическая станция, летящая в иной Вселенной. Главное, что здась можно было исполнять космического масштаба дела — при надлежащем обеспечении. Надежность и обилие обеспечения раскрутили еще при создании системы ГиМ и дальше поддерживали. Коммунизм на 400 мест, по выражению покойного Корнева.

400 мест имела гостиница «Под Крышей», сотворенная к Первой — и, увы, последней Всесоюзной конференции по проблемам НПВ. Затем стараниями Адольфа Карловича Гутенмахера в Подкрышии наполнили бассейн, возник и тренировочный зал с аппаратурой, сауна + римская терма, искусственный солярий. Компьютеры в каждом номере, библиотека. Автономная энергетика — ибо перебой электричества даже на малые доли секунды внизу мог обернуться бедой, гибелью для поднявшихся в кабине ГиМ.

Этаж над гостиницей занимала Лаборатория МВ. Вместе с ней то, что именовали просто Верх (а его обитателей Верхними — вкладывая в это понятие отнюдь не только геометрический смысл), охватывало пять последних этажей под Крышей, от уровня К142 до К150. Здесь были и мастерские, лабораторные стенды, чертежный зал — все для работы.

И всегда — запас продуктов для бесперебойного качественного питания. Бесплатного, только готовить самим. Пец и Корнев сломили сопротивление бухгалтерии и снабженцев: платить людям не можем по их трудам, так пусть сама работа-жизнь здесь — многосуточная, как правило — будет им в удовольствие и вознаграждением. Чтоб не отвлекались.

Так и было.

Секунда земного времени здесь весила две с половиной минуты.

Коммунизм был и в незапираемых дверях всех помещений и отсеков. Правда, от иной специфики: при больших К, невзирая на все метрономные ухищрения, трудно было совпасть во времени — так пусть пришедший раньше хозяина гость не мается в коридорах.

Здесь могли наполненно жить и насыщенно трудиться. Кроме одного: легко можно отвыкнуть от Земли. И от того, частью чего она есть, — от Большой Вселенной.

Поэтому Миша и отклонял прежние приглашения Александра Ивановича решить свои жилищные проблемы здесь. Отдыхать отдыхали, имели свой номер-люкс. Но оставаться жить… А теперь вот пришлось.

День текущий 15.5801 сент ИЛИ

16 сентября 13 ч 55 мин

347-й день Шара

16+85 сент 20 ч на уровне К148

… Жизнь была ежечасное чудо — и она была жизнь

Когда поднялись в номер, Аля прилегла. Миша спустился на два этажа в мастерскую-лабораторию к своим НПВ-концентраторам. Там и застал его директор в свой последний подъем наверх.

Если бы знали эти двое, что встретились последний раз, они нашли бы о чем поговорить помимо этого изобретения. Но будущее неведомо, даже близкое.

Когда была объявлена «учебная эвакуация», Миша поднялся в их люкс, запер дверь. Улыбнулся жене:

— Мы с тобой эвакуировались раньше всех. — Подсел к ней. — Как я тебя в роддом-то повезу? Никого не будет. Пока вызову машину, пока приедет… Нужно заранее спуститься вниз?

— Какой еще роддом! Там и грязно, сепсис возможен, и плати всем за все… Здесь и рожу. Ты поможешь. Умел делать, сумеешь и принять. Интересный вы народ, мужики. То так от этого места за ноги не оттянешь — а когда приходит самое-самое, для чего это природой и придумано, норовите в сторону. Роддом!..

— Ну, Алюнь, разве я против? Тебе видней. Как скажешь.

— Во! Я в воде рожу, в бассейне. Помнишь, мы видели. И я читала. Мишунь, это идея.

Аля в свое время пленила его сердце тем, что была заводная девчонка, студентка. Такой она, несмотря на брюхо, пятна на лице и тяжелую поступь, оставалась и сейчас.

День текущий 15.4829 сент ИЛИ

16 сентября 17 ч 35 мин 20 сек

16+105 сент 132 ч на уровне К144

… добела раскаленное острие башни вонзалось в тьму Шара

в ней мощно жила иная Вселенная: рядом — и недостижимо далеко

в их власти — и властвовала над ними

Они прожили наверху изрядно, освоились, работали и отдыхали; забыли о предупреждении…

… и тем оказалось неожиданней, что тревога, объявленная как учебная, была настоящей. Да еще какой!

Так и довелось Михаилу Аркадьевичу в самый разгар Шаротряса, среди колышущихся стен, осыпающихся с них плиток и штукатурки принимать роды. Аля стонала и командовала. Этих впечатлений Миша никогда не забудет и никому о них не расскажет; ничего неприличней он в жизни не видел. Но и в разверстом неприличии родов была святость.

… Особенно запомнились глаза Али, выражение муки от раздирающей тело боли и вместе — счастья. Она рожала, становилась Матерью — разделялась на две жизни. Вверху и за стенами Башни колыхалось пространство, в Меняющейся Вселенной протогалактические облака свертывались в вихри, выделяли из себя звезды — тоже рождали их?.. — а здесь ее тело выделяло Новое Живое Тело.

Первее материнства нет ничего во Вселенной. Недаром слово материя того же корня.

Это произошло на третий К-день после их подъема. Внизу шел все тот же 18-й час 16 сентября — и неясным оставалось, чем он кончится. Поднимавшийся среди грохота к энергощиту с перебитой ключицей Буров спасал не только Шар с Башней, но и их.