Эдгар Берроуз - Пеллюсидар

Я много раз наблюдал подобную сцену за время моей жизни в Пеллюсидаре и сейчас с нетерпением ожидал ее повторения. Я надеялся, что охотники будут дружественно настроены и покажут мне дорогу в Сари.

Пока я думал об этом, "добыча" появилась в пределах видимости. Я замер от изумления. Это было не загнанное животное, а испуганный старый человек, бегущий от страшной опасности.

Убегая от настигающих его охотников, он устремился в моем направлении. Человек успел преодолеть лишь несколько метров, когда из леса появились его преследователи, - это были саготы - гориллоподобные воины махар, охотники за рабами, каратели, послушные воле своих хозяев.

Дюжина огромных саготов преследовала охваченного ужасом человека! Один из них был уже совсем близко от своей жертвы. Он что-то торжествующе закричал. И тут меня как громом ударило - я начал узнавать бегущего человека - это был Перри! Перри, мой лучший друг, должен был погибнуть у меня на глазах, а я не мог ничего сделать.

В отчаянии я совершенно забыл об оружии, которым был увешан. Но, согласитесь, трудно одновременно мыслить категориями XX века и палеолита. Я мыслил категориями каменного века, а в нем не было огнестрельного оружия.

Огромный сагот уже настиг Перри, когда я случайно положил руку на револьвер. Прикосновение холодного металла вывело меня из оцепенения, и, сорвав с плеча тяжелую винтовку, из которой можно убить пещерного медведя или даже мамонта, я тщательно прицелился в грудь звероподобному человеку и спустил курок.

Выстрел отбросил сагота назад, он выронил копье и медленно стал оседать на землю. Однако смерть предводителя не остановила преследователей. Они были просто не в состоянии связать раздавшийся гром выстрела и падение одного из них. Только Перри мог понять смысл этих событий. Саготы лишь на мгновение задержались у трупа своего товарища, а затем с удвоенной яростью припустили за жертвой.

В этот момент я выскочил из-за валуна, служившего мне укрытием, и выстрелил еще раз, но уже из револьвера, чтобы сберечь более ценные винтовочные патроны.

Еще один сагот упал на землю. Теперь все внимание оставшихся было приковано к моей персоне. В ту же минуту они бросились ко мне, горя мщением. Я, впрочем, тоже не терял времени и, устремившись на выручку к Перри, четырьмя выстрелами свалил еще трех противников, что заставило оставшихся задуматься. Это было уже слишком - грохочущая, невидимая смерть, поражающая с огромного расстояния.

Пока они пребывали в недоумении, я успел добежать до Перри. Никогда в жизни я не видел такого выражения лица, какое было у Перри в момент, когда он узнал меня. Это невозможно описать. Я сунул ему в руку заряженный револьвер и выпустил последний заряд из своего оружия. Теперь нас было двое против шестерых.

Посовещавшись, саготы снова бросились к нам, хотя видно было, что они сильно напуганы. Им так и не удалось достичь цели - спустя мгновение трое из них, что остались в живых, бежали со всех ног по направлению к лесу.

Когда последний сагот скрылся в лесной чаще, Перри повернулся ко мне, крепко обнял меня за шею и, уткнувшись своим старым лицом в мою рубашку, заплакал, как малое дитя.

Мы разбили лагерь там же, на берегу тихой реки. Здесь Перри и рассказал мне обо всем случившемся с ним со дня моего отъезда.

Выяснилось, что Худжа-Проныра распространил слухи о том, что я намеренно не взял Диан с собой и, более того, не собираюсь вернуться в Пеллюсидар. Он рассказывал всем, будто я устал от этого чуждого мне мира и от его обитателей.

Диан он объяснил, что во внешнем мире у меня осталась жена и что я, мол, никогда не помышлял взять Диан Прекрасную с собой.

Вскоре после этого Диан исчезла из лагеря, и Перри ничего не знал о ее судьбе.

Он не имел ни малейшего представления о времени, прошедшем со дня моего отъезда, но предполагал, что с тех пор минуло уже несколько лет.

Худжа исчез вскоре после Диан. Жители Сари под предводительством Гака Волосатого и амозиты, чьим вождем был Дакор Сильный, брат Диан, затеяли гражданскую войну, поводом к которой послужило мое предполагаемое дезертирство, - Гак не желал верить в мое предательство.

В результате два самых сильных племени находились сейчас в состоянии войны, с успехом применяя то оружие, которым мы с Перри научили их пользоваться. Более малочисленные племена не смогли остаться в стороне и тоже разделились на два враждебных лагеря. Итак, все, что мы с таким трудом создавали, было разрушено.

Махары, воспользовавшись этой междоусобицей, собрали саготов и, следуя принципу "разделяй и властвуй", довели разрозненные племена до надлежащего (с их точки зрения) уровня.

Только племена Сари и Амоза сохраняли относительную независимость от властителей этого мира, но они были разъединены, и, как заметил Перри, вряд ли ими будут сделаны попытки к воссоединению.

- Итак, Ваше императорское величество, - закончил Перри, - ушла в небытие наша прекрасная мечта, а с ней и первая Империя Пеллюсидара.

Мы оба рассмеялись при упоминании моего императорского титула, но ведь я действительно был Императором Пеллюсидара и верил, что когда-нибудь мне удастся восстановить то, что было разрушено из-за коварства Проныры.

Но прежде всего я собирался найти свою Императрицу. Для меня она была дороже сорока империй, вместе взятых.

- Слушай, старина, как ты думаешь, где сейчас находится Диан? - спросил я.

- У меня нет ни одной подходящей мысли, с сожалением ответил Перри. Собственно говоря, я последнее время и занимался тем, что искал ее, и влип в историю, из которой ты, слава Богу, меня вытащил. Понимаешь, я был абсолютно уверен, что ты не мог бросить Диан и совсем покинуть Пеллюсидар. Ну и поскольку других вариантов не было, я догадался, что за всем этим, скорее всего, стоит Худжа. Тогда, не долго думая, я отправился в Амоз, где по моим предположениям должна была находиться Диан. Я думал убедить ее, а с ее помощью и Дакора, в том, что все мы стали жертвами заговора.

Я добрался до Амоза после длительного и очень тяжелого путешествия, но выяснилось, что Диан там даже не появлялась.

Я повидался с Дакором. Он пытался рассуждать здраво, но его печаль по поводу исчезновения сестры и прочих несчастий была так велика, что он готов был поверить в твою честность, если только ты вернешься в Пеллюсидар. Я, может, и остался бы там ненадолго, но в Амозе объявился какой-то человек - я думаю, что его подослал Худжа, - он так восстановил против меня местных жителей, что мне пришлось бежать оттуда, спасая свою жизнь.