Юрий Тупицын - Зеленая жемчужина

Клим машинально разжал руку, но было уже поздно: гномик раздулся втрое против обычного размера, превратился в почти правильный шар и взорвался, рассыпавшись фейерверком искр.

Лобов молча, обжигая губы, прихлёбывал свой любимый напиток — крепкий горячий чай, просветлённый кусочком лимона. Он слушал разговор друзей и лишь улыбался время от времени. Клим успевал все: и есть, и пить, и разговаривать.

— Я не на шутку разволновался, когда начались эти непонятные взрывы. Связи-то не было!

— Что нам могло сделаться в нейтридных скафандрах? — пренебрежительно сказал Клим. — Зато какое представление! Балет-феерия!

Он оглядел стол, пошевеливая пальцами, и вздохнул.

— Бутерброды и ещё раз бутерброды. И это все, на что хватило твоей инженерной фантазии?

— Это не бутерброды, это сандвичи, — скромно поправил Кронин с некоторой таинственностью, — а потом мне тоже пришлось поработать.

— Ладно, не оправдывайся, — рот Клима был забит бутербродом, а потому говорил он не совсем внятно, — скажи лучше, что ты думаешь об этой странной связи гриба и гномов?

— Об этом я пока не думал, но могу сообщить, что на Земле, в Южной Америке, есть муравьи-листорезы, которые специально выращивают грибы на подземных плантациях.

— Именно это и я имел в виду. Забыл, как называются эти муравьи.

— Есть два больших рода листорезов, — флегматично помог ему инженер, — ата и акромирмекс. Мини-особи почти невидимы простым глазом, а солдаты — больше сантиметра в длину.

— Откуда у тебя такие познания? — искренне удивился штурман.

— Видишь ли, мой старший брат патологически терпеть не мог рептилий и вместе с тем питал столь же патологическую страсть к насекомым, особенно общественным. Книги, фильмы, коллекции, даже муравейники с настоящими живыми муравьями — все можно было найти в его комнате. Некоторые из этих тварей пребольно кусались. Ну и, чтобы обезопасить себя, я волей-неволей должен был взяться за их изучение.

— Ну как не сказать спасибо твоему брату? Что ты ещё знаешь об этих акромирмексах?

— Что ещё? — инженер погладил подбородок. — Гнёзда их имеют до сорока—пятидесяти этажей и уходят в глубь земли на добрый десяток метров. Входы в муравейник сантиметров до десяти диаметром, а грибные плантации больше метра в поперечнике.

Алексей улыбнулся — с таким интересом слушал штурман его рассказ.

— Я вижу, ты полагаешь, что грибы-гиганты разводят в подземелье те самые гномики, одного из которых ты держал в своих руках.

— Да, — сейчас же согласился Клим и тут же поправился: — Вообще-то, не совсем да. Скорее всего гномики — это эфемерная половая форма подземных животных, которые разводят грибы. Вроде пчелиных трутней.

Он помолчал, глядя вдаль, и продолжал, все больше и больше увлекаясь:

— Гномики треть метра ростом, раз в двадцать крупнее самого большого муравья. Укрупним соответственно гнездо твоих акромирмексов. И тогда глубина жилища гномиков будет измеряться десятками метров, грибные ниши, где располагаются плантации, превратятся в настоящие залы. А входы — что твои ворота, по два метра высотой! В такой вход запросто можно затащить человека.

— Ты полагаешь, что Жан и Майя прожили в таком гномомуравейнике добрых четыре года? — усомнился Кронин.

— А почему бы и нет? — строптиво спросил Клим.

— Четыре года держать человека в плену? Для этого нужно иметь разум, по крайней мере, не менее мощный, чем у человека!

— А аборигены-лилипутики? Разве они не могут командовать в подземельях?

Алексей с мягкой улыбкой покачал головой:

— Нет, Клим, не могут. Этот абориген и не абориген вовсе. Это самый обыкновенный земной ребёнок трехлетнего возраста.

Из корабельной фильмотеки были извлечены все анатомические атласы, пособия и определители, которые только там нашлись. Не ограничиваясь микроаппаратурой, с них проектировали на большой экран крупномасштабные изображения, а параллельно для сравнения и голографии скелета, найденного Алексеем. Сомнения отпали очень быстро, инженер не ошибся: его находка была действительно идентична скелету земного ребёнка трех—четырехлетнего возраста.

— По-моему, все ясно — ребёнок! Я выключаю? — получив согласие товарищей, Клим выключил аппаратуру. — Нисколько не удивлюсь, если мы найдём на этой планете египетскую пирамиду или глайдер новейшей конструкции.

Он обернулся к инженеру:

— Как ты только догадался?

— Ты лучше спроси, как мы могли быть такими слепыми! — В голосе Лобова прозвучали нотки досады.

Кронин улыбнулся:

— Нечаянно, по рассеянности. Связи с вами не было, аппаратура фиксирует какие-то непонятные взрывы, а приказ — ни шагу из корабля, что бы ни случилось. Разумеется, я беспокоился и, чтобы отвлечься, взялся просматривать голографии. Находка моя, так или иначе придётся делать её описание. А мысли все равно были далеко. Вот так, задумавшись, я боковым зрением нечаянно взглянул на изображение находки и подумал — надо же, умер таким маленьким, то-то родители убивались! Поймал себя на этой мысли, испугался, и меня точно обухом по голове ударило — это же земной ребёнок!

— Ребёнок, — недоуменно подтвердил Клим и вдруг расхохотался, — могучий интеллект! Вершина сапиенсации!

Инженер кашлянул несколько смущённо и лукаво заметил:

— Кажется, кто-то предполагал, что эти существа участвуют в брачных схватках, как бараны, лоб в лоб?

— Было, — согласился штурман, вздохнул, успокаиваясь, и уже серьёзно заметил: — Надо думать, что Майя Верней жива. Ребёнок погиб совсем недавно.

— Если только не Жан воспитывал его.

Лобов с улыбкой взглянул на Кронина:

— На чужой планете? Грудного младенца?

— Н-да, чувствуются у нашего инженера серьёзные провалы в образованности по части младенцев, — ехидно ввернул Клим.

— Но ребёнок и погиб в конце концов, — защищался Алексей.

Чёрные глаза Клима прищурились.

— А не для того ли, чтобы вызвать помощь тяжело больному ребёнку, явился Жан Верней на станцию?

— Не исключено, — вздохнул Кронин, — как чертовски запутана эта история!

— Не забывайте, Жан Верней погиб, — голос Лобова звучал суховато, — погиб и ребёнок. Единственное, что мы можем сделать полезного во всей этой запутанной истории, — это попытаться спасти Майю.

— И мы можем это сделать, — подхватил Клим. — Майя, если она жива, находится где-то под землёй, в гномомуравейнике, а в нашем распоряжении есть подземоход.

— Это все равно что искать иголку в стоге сена, — вздохнул инженер.

— А если попробовать биолокатор? — спросил Иван.

— Глубже метра он не возьмёт.

— Все равно нужно попробовать.

— Слушайте, — глаза Клима заблестели, — а если установить на глайдер, нет, на униход, глайдер её потянет, экспедиционным биолокатор? Он же раза в три мощнее нашего!