Валерий Генкин - Лекарство для Люс

В центре круга подобно верхушкам прясел торчали из куч хвороста два столба. Рыжий монах подошел к Урсуле и что-то забормотал, суя ей крест. Напряженная спина старухи не шелохнулась. Стражи медленно повели ее к одной из куч, на скате которой Пьер заметил широкую доску с набитыми поперечинами - нечто вроде трапа, ведущего к столбу. Старуха покорно ступила на трап. Пьер смотрел на нее как завороженный и не сразу понял, что монах с крестом уже стоит перед ним и шевелит толстыми губами. Урсула сбросила драный балахон и осталась в тонкой белой рубахе. Она прижалась спиной к столбу, и пока стражи обматывали ее веревкой, Пьер успел увидеть, как под отброшенными ветром седыми волосами гордо блеснули глаза.

Справа и слева, качаясь, поплыли лица, куча хвороста выросла и заслонила небо. Две сильные руки подперли поясницу и вознесли его, вновь открыв голубое окошко. Ноги в рифленых туристских ботинках уцепились за шершавый дощатый скат.

- Ин номине патрис эт фили эт спиритус санкти...

Позвоночник и затылок уперлись в столб.

Две серые приплюснутые фигуры медленно приближались к горе хвороста. Прозрачный огонь факелов едва виден в солнечном свете.

"Какой бездарный конец", - подумал Пьер и закрыл глаза.

- Стоп! Стоп! Все не так! Что за чучело мне подсунули? Помощника ко мне! Костюмера! Где помощник, я вас спрашиваю?

Истошный голос несся снизу. Пьер открыл глаза. Маленький патлатый человечек неистово рубил ладонью воздух и топал деревянными башмаками по древним плитам замкового двора.

Невесть откуда явился длинный нескладный мужчина в серых помятых штанах, в детских сандалиях с дырочками и начищенном медном шишаке. Он замер перед патлатым, приоткрыв рот и быстро двигая кадыком.

- Кто это? - визжал человечек, тыча пальцем в Пьера.

- Н-не знаю, - выдавил длинный, хлопая ресницами.

- А кто знает?

Длинный молчал.

- Что ни день, то скандал. Вчера какой-то хулиган палил из пищали по Лонгибуру. Пищаль в двенадцатом веке! А этот откуда взялся? Кто его одевал? Где костюмер?

Из толпы выдвинулась хрупкая девушка в платье служанки.

- Ваша работа? - Патлатый мотнул головой в сторону Пьера.

- Нет, - тихо ответила девушка.

- Так кто смеет мне мешать, черт побери! - Он быстро переступал деревянными подошвами, переходя в гневе с фальцета на бас и обратно.

- Видите ли, Реджинальд Семенович, - начал было длинный, но человечек остановил его жестом.

- Давайте его сюда, - сказал он устало. - И ее тоже.

Веревки отпустили обмякшее тело. Пьер сполз по хворосту.

- Кто вы такой? - спросил Реджинальд Семенович.

- Я Пьер Мерсье.

- Какой еще Мерсье, - застонал патлатый. - Урсула, звездочка моя, откуда он взялся?

Пьер оглянулся на старуху. Но старухи не было. Молодая горбоносая красавица с живым интересом смотрела на него желто-карими глазами.

- Понятия не имею, котеночек. Я думала, это твой новый ход.

- Господи, какой еще ход! Белены вы объелись, что ли? И вы, и вы... Реджинальд Семенович тыкал пальцем в тихо приблизившихся Жиля де Фора, Мориса де Тардье, Бийона, Алисию. - Так кто же вы такой все-таки? - Он снова повернулся к Пьеру.

- Я уже сказал, мое имя - Пьер Мерсье. Могу только добавить, что я мирный путешественник. А вы кто?

- Я? - задохнулся человечек. - Вы не знаете _меня_? - Он взглянул на Пьера с неподдельным изумлением. Потом приподнял подбородок, слегка наклонил голову и произнес с расстановкой: - Я - Реджинальд Кукс.

- Видите ли, - сказал Пьер, - я прибыл из такого далека, что ваше имя вряд ли что скажет мне.

Лицо длинного в шишаке исказилось в приступе суеверного ужаса. Он наклонился к Пьеру и громко зашептал:

- Бог с вами, это же Реджинальд Кукс, главный режиссер Второй зоны Третьего вилайета.

- Режиссер? Вилайета? - Пьер с трудом ворочал мозгами. - Простите, меня только что хотели сжечь, и я как-то еще не совсем...

- Вот что значит вжиться в образ! - восхищенно пробормотал аббат Бийон.

- Но ведь как будто к тому и шло, - сказал Пьер, слабо улыбаясь.

- К тому шло, - повторил Жиль де Фор, - ха... ха... - И он зашелся тяжелым басом.

К нему присоединился заливистый дискант Реджинальда Семеновича Кукса, главного режиссера Второй зоны Третьего вилайета. Через секунду грохотала вся площадь: визжали мальчишки во главе с Ожье, ржали парни в зеленых кафтанах, церковным колоколом бухал разбойник-монах, сверкая зубами, смеялась Урсула, а Алисия, держась рукой за бок, вытирала глаза розовым кружевным платочком. Последним пришел в движение длинный в шишаке. Его тонкое блеяние разнеслось по двору, когда другие уже затихали.

Отсмеявшийся Кукс вновь подступил к Пьеру:

- Так откуда вы прибыли, мирный путешественник?

- Из этого... Из Форж-лез-О.

- Ничего не понимаю, - скривился Кукс. - А вы, Аристарх Георгиевич?

Длинный изобразил скорбную мину.

- Стойте, кажется, я знаю. - К ним, тряся полами коричневой рясы, пробирался монах. Его круглые пуговичные глаза светились. - Как же я сразу не понял, что это за штука, - говорил он. - Отсутствие движителей...

- Какая штука? - спросил Кукс.

- По-моему, этот парень пришлепал к нам из другого времени.

- Что? Как? - Кукс даже привстал на цыпочки.

- Это правда, - сказал Пьер. - Но ради бога, скажите, какой у вас век?

Все растерянно молчали. Первым откликнулся Аристарх Георгиевич:

- Шестой век Великой эпохи.

- Скажите, э... от рождества Христова это сколько?

Монах посмотрел на Пьера с удивлением и ответил:

- Двадцать пятое столетие, семьдесят восьмой год.

- Двадцать пятое! - закричал Пьер. - Все-таки двадцать пятое! Боже правый, значит, машина... значит, Дятлов... мы... - И он замолк, жадно озирая обступивших его людей.

- А откуда же вы, если не секрет? - Аристарх Георгиевич от нетерпения переступал с ноги на ногу.

- Из двадцатого. Вот к вам...

Реджинальд Кукс присвистнул!

- Экая даль. Надо отдать вас в хорошие руки. Аристарх Георгиевич, любезный, свяжите нас с Агентством по туризму.

- Сию минуту. - Помреж снял сверкающий шишак и, пристроив его под мышкой, крупно зашагал прочь. Все между тем сделались очень ласковыми к Пьеру. Морис де Тардье положил ему руку на плечо и говорил, что глубоко сожалеет о резких словах, сказанных им тогда на поляне. Алисия крутила пуговицу на куртке Пьера и восклицала:

- Подумать только! Ну просто не могу себе представить!

Тут снова показался Аристарх Георгиевич. С ним шел молодой человек в белой блузе и белых штанах. Он приветливо глянул на Пьера:

- Меня зовут Гектор. Мне выпала честь сопровождать дорогого и почетного гостя, многоуважаемый...

- Пьер Мерсье, - сказал Пьер.

- Многоуважаемый Пьер Мерсье. А сейчас не желаете ли отдохнуть с дороги?

Они шли по красной каменной галерее. Сквозь щели густо лезла трава. Провал слева внизу - сплошное зеленое буйство. "Джунгли какие-то", подумал Пьер.