Андрей Кивинов - Ночь накануне

— Звони, звони…

К ливню добавился град. Машину могло занести на повороте, но Артур не снижал скорость. Даже храбрый «участник боевых действий» почувствовал себя неуютно. И пристегнулся ремнем.

— Не гони так. Скользко.

Майор не ответил, всматриваясь в дорогу. Свернув с кольцевой, он не прекратил гонку. Притормаживал лишь на перекрестках.

— Все наши беды от превышения скорости, — философски заметил Бонус.

— В каком смысле?

— Во всех.

Алла жила на дальней от центра стороне острова, в доме дореволюционной постройки. Здесь гроза уже отстрелялась, в огромных лужах отражались освещенные окна и неразбитые фонари.

Домофон отозвался пьяным женским голосом:

— Кто там?

— Полиция штата Калифорния.

Начались обычные в таких случаях препирательства: «Не вызывали, приходите утром, не имеете права». Артур не стал устаивать диалог, просто рванул дверь на себя, благо она была деревянной.

У квартиры повторил просьбу открыть, в случае отказа пообещав взорвать кумулятивным снарядом. Бонус подтвердил серьезность намерений, сунув в скважину свой гвоздь.

Женщина, хоть и была под градусом, оценила серьезность намерений и впустила ночных гостей из карательных органов. К слову, градус был не очень высок. Она самостоятельно держалась на ногах и вполне членораздельно возмущалась. Внешне же она походила на подержанную машину. Пять лет пробега без капремонта, морда битая, но покрашенная, торг уместен.

— Заткнись, — вежливо прервал приветственную речь Артур Юрьевич, отодвинул хозяйку и быстро осмотрел ее жилище. Ничего, кроме обычного бардака, не обнаружил. Незаправленная тахта, слой пыли, хоть картошку сажай. На кухонном столе — полупустая поллитровка, рюмка, пластиковый стаканчик с остатками квашеной капусты и шкурки от докторской колбасы.

— Ты Алла?

— Ну я. Чего дальше?

— В одиночку бухаешь? — показал на бутылку Артур.

— А что, не имею права?

— Имеешь.

Одета она была не по-домашнему. Словно не спать собралась, а на дискотеку.

— Алло, господа… В чем пафос?

Общение с представителями милицейской интеллигенции, видимо, было для Аллы делом привычным, и должного трепета она не испытывала. Но все же не смогла скрыть волнения, которое было вызвано отнюдь не ночными визитерами и не шортами Артура Юрьевича. Пальчики тряслись, глазки моргали, уши краснели.

— Дурой не прикидывайся… Надя была у тебя? С пацаном?

— Ну была. — Алла уселась на табурет и закурила с третьей попытки. Не могла попасть сигаретой в зажигалку.

— И куда они делись?

— Уехали… Часов в десять. Позвоните ей, спросите.

— На чем уехали?

— Откуда я знаю? Я их не провожала. На метро, наверное.

— А у тебя что делали? — Артур еще раз обвел взглядом кухню.

— Так, приехали, поболтали. Выпили немного. Костя телик смотрел, а мы на кухне сидели.

— Еще кто-нибудь был?

— Никого. Послушайте, какие проблемы? Ну ладно позавчера шумели, а сегодня-то…

— Проблемы у тебя.

Артур начинал закипать. С Аллой надо работать долго и обстоятельно. Но у него не было такой возможности. Плюс не было уверенности, что убийство совершено знакомыми Нади и что подруга к нему вообще причастна.

— И ты отлично знаешь, почему мы здесь. Поэтому и водку жрешь сама с собой.

Артур набрал ее номер. Мобильник отозвался из комнаты. Он кивнул Бонусу, тот сходил за трубкой и начал просматривать входящие звонки.

Алла, несмотря на алкоголь в крови, бросилась на опера с криком «Отдай!», но нарвалась на хорошо поставленный удар в челюсть. Бонус не рефлексировал по поводу нарушения прав человека, к тому же женского пола. Нам, участникам боевых действий, чужды сопливые эмоции. Звон разбившейся тарелки, грохот упавшего тела…

— Сядь на место… Юрич, тут пара телефончиков стремных. Особенно последний. Пробьем и прокатимся.

Повторять попытку нападения Алла не стала. Она поднялась, разревелась, потом, смазав тушь руками, шепотом спросила:

— Что с ними?

Артур ответил. Подробно. И про мусорный бак, и про галстуки.

— О, господи…

Она быстро вылила остатки водки в рюмку, но выпить не успела — майор был начеку.

— Сначала расклад, потом травись. И давай без недомолвок. Здесь не мочалку украли.

— Будем бить, — добавил Бонус, вытащив изо рта гвоздь.

Алла вытерла нос, поставила рюмку обратно. Как и подозревал Артур, опьянение было больше показным. Для публики. Если язык чуток и заплетался, то мозг работал в нормальном режиме.

— Мы на той неделе у Пашки были… Дубровкина. Там, нам Матросова. Это приятель наш. В одной школе учились. Он на пять лет старше.

— Дубровкин? Который за бакланку сидел? В смысле, за хулиганство, — припомнил майор.

— Да… Он.

Майор сделал знак Бонусу, чтобы включил диктофон в мобильнике. На случай, если утром дама откажется от своих слов, останется хоть какое-то доказательство.

«Доказательство… От тебя сейчас других доказательств ждут».

— Но сейчас он бизнесмен, в нефтяную контору пристроился. Пасьянсы из кредиток раскладывает. «Мерина» себе купил, квартиру в новом доме.

— Напротив Надиного?

— Да… Двушку. Ремонт сделал. Ну и пригласил нас. Похвастаться. Типа, каким крутым стал. Полянку накрыл. Сходили, посмотрели. Хата как хата… Сели, выпиваем. Тут приятель его притащился. Гарик. Игорь, то есть. Тоже из нефтяных кругов. На коксе вроде сидит. Пашка говорил.

— Так на нефти или на коксе? — уточнил Бонус.

— На том и другом. Чтобы был кокс, нужна нефть.

— Не перебивай, — шепнул Артур, потом кивнул Алле: — Продолжай.

— Ну чего… Посидели, выпили… Этот Гарик на Надю глаз положил. Я сразу поняла. Она ж красавица…

Последнее слово было сказано с легким раздражением. Даже сейчас, зная, что подруги нет в живых, Алла тайно завидовала ее внешним данным, как и заведено у лучших подруг.

— Но — обломилось… Надька тоже с гонором, да и язык подвешен. Гуляй, типа, мальчик… Обойдусь без любви с первого цента. Дурочка… Я понимаю, мужик бы был у нее постоянный… Все выбирает. Вот, довыбиралась…

— А пацан от кого?

— А… — поморщилась Алла. — Курсант один. С Дальнего Востока или с Камчатки. Учился здесь. На гражданского летчика. Надька глупая была, голову потеряла. Женимся, женимся… А он, как узнал, что она ребенка ждет, тут же к себе слинял, даже училище не закончил. И ей бросить пришлось. Сначала с Костей сидела, а потом не до учебы. Семью кормить надо. Мать на инвалидности, диабет у нее. Братец только школу закончил да Костик. Все на ней.

Алла снова закурила:

— Мыкалась, мыкалась… Сейчас в кафе, два через два. Да квартиры отстойщикам всяким убирает. С ее-то внешностью!.. Дурочка. Мужики слюни пускают, а она все того придурка с Камчатки забыть не может. Он бы, козел, хоть копейку на сына прислал. Сволочь!.. В общем, отбрила этого Гарика. А чего он ей сделал? Подумаешь, ущипнул. А она дверью хлопнула да сказала ему пару теплых… Я ей после позвонила, мозги вправила. Одно дело, когда ее клиент драный в кафе ущипнет, за это можно и по роже, другое — знакомый навороченный. Тем более в шутку.