Джон Норман - Звери гора

Всхлипывая, она засеменила по узкому коридору.

Я отметил, что на стенах больше не было видеокамер. Это меня встревожило, да и вообще все складывалось слишком хорошо. В конце коридора находилась стальная дверь. По идее, взрывное устройство и должно было находиться в непросматриваемом камерами секторе, поскольку люди могли иметь доступ к видеоматериалам.

На душе у меня было неспокойно.

Я легонько толкнул дверь в конце коридора. Она оказалась не заперта.

Я жестом приказал госпоже Розе приблизиться. Затем я опустил открытую ладонь на высоту бедра. Она едва не задохнулась от возмущения. Я сжал кулак и снова раскрыл ладонь. Похоже, она успела ознакомиться с горианскими обычаями. Конечно, ей и в голову не приходило, что такой жест может быть обращен к ней. Госпожа Роза присела рядом со мной на корточки, а я глубоко запустил руку в ее волосы. Лицо ее исказила гримаса боли. В таком положении женщина становится совершенно беспомощной. Выставив арбалет, я осторожно переступил порог, после чего втащил в комнату Розу. Комната была пуста.

По виду она походила на обычный склад. Все было заставлено ящиками с непонятной маркировкой. Некоторые из них были открыты, в них лежали какие-то механизмы и запасные части.

Услышав непонятный звук, я выпустил женщину и двумя руками схватился за арбалет. Из-за ящиков вышел высокий человек в черном.

— Это не здесь, — сказал он.

— Друсус! — выдохнул я.

В руках у побежденного мной убийцы тоже был арбалет.

— Положи оружие. Медленно! — приказал я.

— Это не здесь, — повторил он. — Я проверял.

— Положи оружие.

Он положил арбалет на пол.

— Что ты тут делаешь? — спросил я.

— То же, что и ты, — проворчал он. — Я искал рычаг, кнопку или тумблер, при помощи которого можно взорвать это место.

— Ты служишь кюрам, — сказал я.

— Больше нет, — ответил он. — Я проиграл бой, а человек меня пощадил. Я долго об этом думал. Может, я слишком слаб, чтобы быть убийцей, но для того чтобы быть человеком, у меня сил хватит.

— Почему я должен тебе верить? — спросил я.

— Вход в этот зал охраняли четыре кюра, — сказал он. — Я их убил. — Он показал на стоящие вдоль прохода ящики.

Я унюхал кровь кюров. Девушка непроизвольно заглянула в ящик и в ужасе отпрянула назад. Я не отрывал глаз от Друсуса.

— Расскажи, что увидела, — произнес я.

— Там лежат нарубленные на куски звери, — сказала она. — Кажется, четверо.

— Подними оружие, — сказал я Друсусу.

Он взял арбалет, посмотрел на госпожу Розу и улыбнулся:

— Хорошая рабыня.

— Я не рабыня! — закричала она. — Я — свободная женщина. Меня зовут Грасиэла Консуэло Роза Ривьера Санчес!

— Поразительно, — сказал Друсус.

— Я думал, взрывное устройство находится здесь, — произнес я.

— Я тоже так думал, — кивнул Друсус.

— Надеюсь, у вас хватит ума его не трогать? — заявила вдруг госпожа Роза. — Мы все. погибнем!

— Зато предотвратим вторжение, — сказал я.

— Устройство трогать нельзя! — строго повторила она и вполголоса добавилаг — Идиоты.

Я ударил Розу по лицу, и она стукнулась спиной о ящики. Изо рта потекла струйка крови.

— Хорошая рабыня! — покачал головой Друсус. — Представь, как она будет смотреться на платформе!

— Представляю, — сказал я.

— Что будем делать? — спросил Друсус.

В этот момент тяжелая стальная дверь, через которую мы вошли в комнату, с лязгом захлопнулась. Судя по всему, сработала автоматика. Во всяком случае, я никого не увидел. Загудели выдвигающиеся во все стороны запоры. Одновременно из потолка повалил белесый газ.

— Не дышать! — крикнул я и направил арбалет на дверь. Стрела, словно птица, впилась клювом в стальную обшивку, и в следующую секунду прогремел взрыв. Покореженная дверь повисла на петлях. Мы бросились к выходу. Девушка завизжала, коснувшись голой ногой раскаленного куска стали. Мы выскочили в коридор, и на нас тут же бросились восемь кюров.

Друсус спокойно поднял арбалет. Стрела с шипением сорвалась с тетивы. Первый кюр остановился и спустя мгновение разорвался на куски. Еще один кюр завыл от дикой боли и принялся яростно царапать свою морду, пытаясь продрать ослепшие от вспышки глаза. Над нашими головами с шипением пролетела стрела и разорвалась где-то среди ящиков. Я выстрелил в ближайшего кюра. Он согнулся пополам, схватился за стену и вдруг взорвался, словно проглотил бомбу. Оставшиеся шесть кюров отскочили за угол. Один из них волочил за собой оторванную руку.

— Быстрее! — крикнул я.

Мы бросились в другую сторону. Встречаться с кюрами не хотелось никому. Прыгая через ступеньки, мы поднялись на несколько лестничных пролетов. На самом последнем госпожа Роза споткнулась и упала. Я понял, что сама она уже не встанет. Тело красавицы покрывали ужасные синяки. Она рыдала.

Я взял девушку на руки.

— Кто это был? — в ужасе выкрикнула она. — Кто это?

— Это те, кому ты служишь, — сказал я.

— Нет! — заплакала девушка.

— Теперь ты будешь служить другим,! — объявил я, перебросил ее через плечо и побежал дальше.

— Слушай, — сказал вдруг Друсус. — А может, никакого взрывного устройства и нет?

— Есть, — ответил я. — Теперь я знаю точно, где его нужно искать.

— Где? — растерянно спросил он.

— Там, куда не ходят рабыни и где нет видеокамер.

— Мы уже были в этом месте, — возразил он.

— Есть еще одно. Подумай, где заканчиваются все рельсы?

— Все?

— Да.

— В центре комплекса.

— В комнате Зарендаргара, — сказал я.

— Правильно! — воскликнул Друсус.

— Я был в этой комнате, — сказал я. — Там много мониторов, но сама она не просматривается.

— Как же я не догадался! — хлопнул он себя по бедру. — Туда вообще никто не может зайти!

— Кроме Зарендаргара, Безухого.

— Как же мы сразу не догадались, — с горечью повторил Друсус.

Я кивнул. Время мы потеряли безвозвратно. А значит, странный, безумный замысел представителей антагонистических и вместе с тем близких друг другу по духу каст убийц и воинов провалился.

— Что будем делать? — спросил он.

— Надо попытаться проникнуть в комнату Зарендаргара, — сказал я.

— Даже не пытайся, — покачал головой Друсус.

— Я знаю, что это безумие, — сказал я. — Ты со мной?

— Конечно.

— Ты, кажется, из касты убийц? — напомнил я.

— Мы упрямые парни, — улыбнулся Друсус.

— Я об этом слышал.

— По-твоему, только воинам свойственно мужество?

— Нет, — сказал я. — Никогда так не думал. Но ты вроде бы проявил недопустимую для убийцы слабость?

— Я не убил своего друга, хотя мог поплатиться за это жизнью. Можешь считать это слабостью, — сказал он.

— Я считаю, что ты — самый сильный из вашей черной касты.

— Убийца, — гордо произнес Друсус, — это музыкант. Хирург. А воин — это мясник. Воин оставляет после себя разрушенные крепости и сожженные замки. Убийца делает свое дело тихо и незаметно.