Дмитрий Глуховский - Конец Дороги

Дорога круто пошла вверх, забираясь на необычно высокую сопку. Ванька соскочил с велосипеда и зашагал пешком. Он понял не всё из сказанного стариком, но тому удалось всё же заразить его своей верой в возможность другой, лучшей жизни, в которой люди могут строить такие трассы, не опасаться голодных зим, обороняться от хищников и людоедов грозным огнестрельным оружием, видеть в темноте, и не умирать от многочисленных болезней дряхлыми стариками в пятьдесят лет. И если для этого надо было забыть путь домой и пройти с Серафимом Антоновичем до конца Дороги — что же, сейчас он был к этому готов.

Подъём закончился. Оставив велосипед, Ванька бросился вперёд, чтобы первым полюбоваться видом, который откроется с холма. И уже в первое мгновение всё объяснилось. Он отчаянно оглянулся на Серафима Антоновича, который, добродушно улыбаясь, поднимался вслед — последние несколько шагов давались ему особенно трудно — и пожелал, чтобы он никогда не дошёл до вершины.

Расстилавшуюся внизу долину рассекала пополам быстрая тёмная река. Дорога, скатываясь с сопки к берегу, упиралась в бетонный мост, два или три центральных пролёта которого когда-то давно обрушились в бурлящую и пенящуюся воду. На обрубках дорожного полотна по обе стороны провала тесно сгрудились автобусы и несколько мощных приземистых машин с длинными стволами на плоских башнях.

А за мостом… За мостом Дорога обрывалась. Всего в нескольких десятках метров шестиполосное шоссе превращалось в узкий тракт, засыпанный гравием, который на полной скорости врезался в непроходимый лес. Неподалёку чернели остовы экскаваторов, катков, тракторов… Дальше не было ничего.

— Значит, её так и не достроили… — Серафим Антонович провёл ладонью по глазам, будто надеясь снять морок. — Пойдём-ка спустимся, сынок, до моста дойдём, — голос его дрожал; Ванька испугался, что старик разрыдается, и послушно закивал головой.

— Пустили танки по неоконченному мосту, умники. Президент приезжал… Торжественное открытие… Национальный проект… — бормотал себе под нос Серафим Антонович, стоя на самой кромке, как-то совсем по-детски ковыряя крошащийся на куски цемент носком сапога, и наблюдая за его падением в мутно-зелёную бурную реку.

Ванька стоял поодаль, потерянно озираясь вокруг. Их путь был окончен, это осознавали и старик, и мальчишка. Разросшаяся за десятилетия тайга разорвала и проглотила скверную гравийную насыпь, не оставив от неё и следа. Нечего было и помышлять о том, чтобы продираться через дикий лес десятки, сотни километров, чтобы следовать за призраками эвакуированных в непроходимую чащу. Последняя великая стройка этой страны так и не была доведена до конца.

Серафим Антонович уселся на обрыве, свесив вниз ноги, и всё что-то шептал, иногда жалобно, иногда яростно, и пристроившемуся рядом Ваньке удавалось изредка разобрать сквозь шум реки обрывки его мечущихся мыслей:

— Передовые технологии… Трасса в будущее… Напророчили! Именно так! Туда она и ведёт… В наше будущее…