Челси Ярбро - Лягушачья заводь

Похоже, Стэн опять готов был рассмеяться, и я выпалила:

- Спорить готова - вы из Санта-Розы, верно?

- Из Санта-Розы? А почему ты так думаешь?

Точно, он и в самом деле начинал нервничать, стоило только спросить его о чем-нибудь.

- Да так. Санта-Роза - первый крупный город отсюда на юг. Я и подумала, что вы скорее всего могли прийти оттуда. А может, из Сономы или Напы, но это вряд ли.

- Почему ты так говоришь?

Теперь он чуть не плакал, а его пальцы без конца сжимались в кулаки.

- Очень просто, - ответила я, стараясь не смотреть на его руки. Судя по тому, как он то и дело сжимал и разжимал пальцы, он наверняка был болен. - Главное северное шоссе еще открыто, да только уж не то, что между Сономой и Санта-Розой.

Он закивал.

- Да, да, конечно. Именно так.

Потом посмотрел на меня, опять расслабив пальцы. "Слава богу", - с облегчением подумала я.

- Извини, Торни. Сам не думал, что могу так нервничать.

- Пустяки, - ответила я.

Мне не хотелось опять заводить его.

Стэн отошел назад и следил за мной, пока я высматривала лягушек. Потом он спросил:

- А здесь никому на ферме работники не требуются, ты не знаешь?

Я ответила, что не знаю.

- Может, есть школа, где нужны учителя? Думаю, я мог бы кое-чему научить ребят. У вас ведь не так уж много хороших учителей?

Нашел, чем хвастать!

- Мой папа преподает в старших классах. Может, он сумеет помочь вам подыскать работу.

Нам-то учителя не требовалось, но если Стэн смыслит в преподавании, глядишь, он пригодится и для чего-нибудь другого.

- Ты здесь родилась?

Стэн рассматривал лощину с таким видом, будто не понимал, как здесь вообще можно родиться.

- Нет. Там, в Дэвисе.

Это было местечко, где папа занимался вирусологией растений до того, как он, и Бакстеры, и Томпсоны, и Вейнрайты, и Омендсены, и Левентали купили здешний участок.

- На ферме?

- Да, что-то вроде этого.

Послушать, как он говорит, можно подумать, что родиться на ферме все равно, что спасти морские водоросли или полететь на Луну.

- Я всегда мечтал жить в деревне. Может, теперь наконец-то удастся.

Он поплелся по берегу к песчаной прогалине напротив отмели и сел. Господи, ну и странный же он!

- Там змеи, - сказала я как можно мягче.

Конечно, он тут же взвился, визжа, как поросенок миссис Вейнрайт.

- Да не тронут они вас. Просто поглядывайте по сторонам. Змеи кусаются, только если их разозлишь.

Раз уж он так скачет вверх-вниз, лягушек мне точно не видать как своих ушей. Не иначе, придется терпеть его разговоры.

- Есть на этом берегу хоть одно безопасное место? - спросил он.

- Конечно, - улыбнулась я. - Как раз там, где вы сидели. Просто будьте начеку. Змеи здесь два фута длиной и такого красноватого цвета. Как иголки на соснах. - Я показала вверх на обрыв. - Вот как на этой.

- Боже правый! А давно это с иголками?

Я пробралась на глубокое место.

- Лет пять-шесть. Это все смог.

- Смог? Здесь нет никакого смога.

- У него же нет ни цвета, ни запаха. Мистер Томпсон говорит, что он везде, просто не разберешь, есть он или уже исчез. Но деревья-то знают. Поэтому они так и перекрашиваются.

- Но они погибнут, - сказал он очень печально.

- Не исключено. А может, изменятся.

- Но как? Это ужасно.

- Сосны - те выдерживают, а почти все секвойи к югу от Наварро-Ривер давным-давно погибли. То есть многие деревья еще стоят, - торопливо пояснила я, заметив, что он опять меня не понимает, - но они уже неживые. А здешние сосны - они еще не погибли, а может, и погибать не собираются.

В его глазах мелькнула догадка, и я поняла, что проболталась. Я изо всех сил постаралась исправить свой промах.

- Нас учат этому в школе. Говорят, что мы должны будем как-то справляться с этими напастями, когда вырастем. Мистер Томпсон рассказывает нам о биологии.

Последнее по крайней мере было правдой.

- Биология? В твоем возрасте?

Этот разговор все-таки меня доконает!

- Послушайте, мистер, мне пятнадцать лет, а этого вполне достаточно, чтобы смыслить в биологии. И в химии тоже. Если отсюда далеко до Санта-Розы, это не значит, что мы здесь не умеем читать и все такое прочее.

Я разозлилась не на шутку. Конечно, ростом я не вышла, но, черт подери, в наши дни коротышек полным-полно.

- Я не хотел тебя обидеть. Просто меня удивило, что у вас здесь такие хорошие школы.

Ну совсем он не умеет врать, этот Стэн!

- А чему учат там, откуда вы пришли?

Я знала, что от этого вопроса Стэн опять полезет на стенку, но уж очень мне хотелось поставить его на место.

- Ничему интересному. Истории, языку, изобразительному искусству. И почти ничему о том, как выжить. Вот, например, когда в прошлом семестре некоторые ученики попросили администрацию ввести такие дисциплины, как лесное хозяйство, изготовление корзин и прививка черенков, администрация вызвала службу и начался бунт. Один из службы, - Стэн как-то странно облизнул губы, - попал в засаду, и его повесили на фонарном столбе вниз головой.

- Паршиво, - сказала я.

Действительно, дело дрянь. Впервые я поняла, как плохо стало в городах.

Стэн все улыбался, рассказывая, что они сделали с этим парнем из службы. Слушать его было противно, хотя Стэн и старался выбирать слова. Он сказал, что в последний раз эту штуку проделали во время столкновений белых с неграми.

И этот парень хотел преподавать в наших школах! Он сказал, что на собственной шкуре испытал, что это такое, когда всюду полно людей, и мог бы внести свой вклад в наше общество. Я прямо-таки видела, как застывает папино лицо от того, что говорил Стэн. А тот все долдонил, что, по его разумению, для людей самое главное - понять общину, и его объяснения здорово смахивали на что-то религиозное. И, поверите, мне стало страшно.

- Пятнадцать - это слишком много, - продолжал он. - У тебя есть братья или сестры помоложе?

Я постаралась ответить похитрее.

- Два брата. И сестра.

Я умолчала, что Джемми уже занимается исследованиями, а Дейви ничего не делает. Или что Лайза готовилась обосноваться в соседнем поселке, чтобы в наших семьях не было слишком уж много кровосмешения.

- Старше или моложе?

- Старше главным образом.

Вот я и опять соврала. По крайней мере это у меня получалось неплохо. Ему и в голову не пришло выспрашивать о них дальше.

- Очень жаль. Мы должны изменить то, что происходит. Военное положение, обыски без ордеров, конфискации... Это ужасно, Торни, ужасно.

Не иначе как он думал, что мы здесь ничего не слышим и не видим. Он все говорил, как плохо, когда везде солдаты и какие они делают ужасные вещи. Я знала и это, и многое другое. Знала о бандах, которые убивают людей ради грабежа, и о клубах убийц, которые убивают ради развлечения. Черт возьми, Жюль Левенталь когда-то служил психиатром в клинике и немало порассказал нам о том, как ведет себя толпа и сколько людей доставляют беспокойство остальным.