Генри Каттнер - Одержимость

Надменность на лицах бессмертных плохо маскировала недоумение. Волна гнева в очередной раз захлестнула Сэма, но он, хоть и с трудом, подавил ее. Он казался себе неуклюжим уродливым ребенком, восстающим против взрослых. Одержимость заставляла его ненавидеть эти прекрасные лица.

- Сядьте, - указала Кедра на подушки.

Сэм неуклюже опустился на подушки, взял предложенный бокал с освежающим напитком и неприязненно покосился на аристократов.

Кедра, заметив недоуменные взгляды друзей, решила объясниться.

- Когда я вела его сюда, я думала о свободных солдатах. Он... Как ваша фамилия?

Сэм мрачно назвался. Она откинулась на подушки. Мягко сверкнули золотые украшения. Она казалась абсолютно спокойной, но Сэм чувствовал ее напряжение. "Замечают ли это другие", - подумал он.

- Я сейчас все объясню, Сэм Рид, - сказала она. - Предыдущие двадцать лет я провела в созерцании.

Он слышал, что это означает. Что-то вроде женского монастыря - высокая религия чистого разума. Ее адепты в стремлении познать смысл существования отрекались от внешнего мира.

Он знал о бессмертных больше, чем они подозревали, но лишь в той мере, в какой короткоживущий может знать о жизни, рассчитанной на тысячелетия. В общем-то их жизнь была только частью огромной совершенной мозакки, собранной из тех же элементов, что и жизнь простых смертных. Жизнь есть жизнь, и дни, независимо от ее продолжительности, остаются днями, с одинаковыми для всех превратностями. Периоды созерцания были необходимы для сохранения душевного равновесия.

- И на что вам сдались эти свободные солдаты? - хрипло спросил Сэм.

Он знал, что сейчас внимание публики сосредоточилось на Робине Хейле - последнем воине романтических времен. Все помешались на его проекте колонизации поверхности Венеры. Спокойная размеренная жизнь в Куполах наскучила обществу, и примитивная, полная опасностей жизнь на поверхности манила своей романтикой. Но пока проект оставался на бумаге. Скептики пытались развенчать его. Но большинством крестовый поход на континент был принят с каким-то лихорадочным воодушевлением.

- На что нам сдались... - медленно и раздумчиво повторил Захария. - Вы наверняка слышали о проекте, Сэм Рид. Что вы скажете о нем?

Сэм фыркнул, нахмурился и помотал головой. У него появилось неистовое желание перессорить эту компанию великовозрастных хитрецов.

Вмешалась Кедра:

- Закончив созерцание, я обнаружила что проект колонизации - самое заманчивое из всего, о чем я до этого слышала, но и самое опасное. Поэтому мы считаем, что еще рано. Затея может оказаться гибельной.

- Почему? - мрачно спросил Сэм.

Захария поставил бокал на стол.

- Слишком рано. Мы еще не готовы, ни психологически, ни технически. Необходима всесторонняя подготовка. А этот проект... Его нужно остановить любой ценой! - Захария внимательно посмотрел на Сэма.

Сэм с ненавистью подумал, что бессмертный видит в нем больше, чем ему бы, хотелось. Хотя... об этих людях никогда и ничего не знаешь точно: они слишком долго живут и слишком много знают... Сам прищурился и выпалил напрямик:

- Вы хотите, чтобы я убил Робина Хейла?

В маленьком зале воцарилась тишина. Казалось, предложение Сэма было для них неожиданно. Они молча переглядывались друг с другом, словно переговаривались без слов. Пожалуй, люди, прожившие столь долго, могли читать мысли по едва заметным движениям мышц лица.

Наконец, Кедра сказала:

- Да, это лучшлй вариант. Убейте ого.

- Лучший вариант - сегодня же, - добавил Захария. - Но не позже, чем через сорок восемь часов. События развиваются стремительно. Хейла необходимо остановить, тем более, что другого лидера пока не видно. Вы справитесь?

- Вы в своем уме? - зло спросил Сэм. - За кого вы меня принимаете?

Кедра рассмеялась.

- Именно за того самого. Неужели ты думаешь, что я провела бы три дня с человеком, о котором ничего не знаю? А фамилию твою я знала с самого начала. Итак, к делу. Сколько вам нужно заплатить, чтобы вы справились?

Сэм вспыхнул. От ненависти у него помутилось в глазах. Никому еще он не позволял так дурачить себя.

- Вам это обойдется вдвое дороже, чем кому-другому. - Он назвал очень высокую цену.

- Нет, - ответил Захария. - Слишком дорого.

- Перестань, Захария, - перебила его Кедра. - Я заплачу. На это у меня есть свои причины и достаточно веские.

Захария с беспокойством глянул на Кедру. Причины легко читались на ее лице. Он понял, что их брак может не возобновиться.

Сари положила бледную ладонь на его руку.

- Милый, пусть она делает, что хочет, - тихо сказала она. - У нее на все хватит времени. Придет и твой день.

Во взглядах, которыми обменялись бабушка и внучка, Сэм заметил нешуточную ревность.

- Взгляните туда, - Захария указал рукой. Стена стала прозрачной и в соседней ячейке-комнате Сэм увидел худощавого, но крепко сложенного человека в темно-коричневом костюме. Вот он! И он здесь уже два часа.

- Мне знакомо это лицо, - сказал Сэм, поднимаясь. Пол комнаты качнулся от его движения. - Высадите меня. Я позабочусь о нем.

Сэм занял свободное место у длинной стойки и заказал выпивку. Нечасто человек с плебейской внешностью появлялся в баре для бессмертных, но бармен, лишь взглянув на жесткое лицо Сэма, раздумал связываться и только буркнул:

- Да, сэр.

Ждать Хейла пришлось долго, и выпивку пришлось повторить дважды. Купол заведения медленно, с низким гулом поворачивался над ним. Ячейка с "клиентом" начала плавно снижаться по спирали. Сэм терпеливо ждал.

Ему очень не хотелось ввязываться в дела бессмертных. Это было просто опасно, более того, здорово походило на самоубийство. Сэм не тешил себя иллюзиями. Он хорошо понимал, что однажды станет им не нужен... Сэм едва ли не впервые испытал страх. Ему врезалась в память выражение лица Захарии. Наконец ячейка опустилась. Человек вышел. Сэм не стал тратить лишних слов и напрямик сообщил:

- Меня только что наняли убить вас.

Когда они через два часа покидали Олимп, банда Шеффилда уже напала на их след.

Что называется нашла коса на камень... Сэм никогда бы не продвинулся в своей темной карьере, если бы не владел даром убеждения. Но и Робин Хейл после того, как объявил о своем проекте, частенько становился объектом обработки искуснейших ораторов и научился легко с ними справляться. Силы оказались равными. Бессмертный Хейл столкнулся с кровью бессмертных Харкеров, и сразу это почувствовал. Сэм, как обычно, строил свою речь на убедительности доводов, но на Хейла больше действовала внутренняя убежденность.

Сэм старался говорить спокойно, но быстро. Он понимал, что их жизни связаны сейчас тонкой нитью длиной в сорок восемь часов. Безопасность была обеспечена только в этих пределах. Затем они умрут, если не придумают что-то особенное. Сэм очень старался, чтобы его голос звучал искренне и убежденно.