Александр Левченко - Чужой мир

Генерал энергично тряхнул головой, словно надеялся вытрясти из неё самозванного претендента на руководящую роль, и с удивлением уставился на свою неподвижную правую руку, стремясь понять, что же это за сила препятствует ей взять трубку. Где-то в глубинах подсознания блуждали туманные объяснения, какие-то невыразительные намеки на скрытые мотивы, но, странная вещь: малейшая их попытка подняться выше немедленно блокировалась паническими возражениями: «Что за бредни!», «Это же просто бессмыслица!». Чтобы окончательно разделаться с этим, достаточно было одного-единственного движения, и Генерал уже почти решился на него, когда неожиданно в коридоре послышался шум.

Обитая дерматином дверь открылась резко, словно от удара, и в комнату ворвался разгоряченный Фил. Его спутник вошел следом и, притворив за собой дверь, уставился тяжелым взглядом в хозяина кабинета. Оба визитера молчали, но если на каменном лице Конструктора было невозможно что-либо прочесть, то горящее лицо Ученого выражало такой четкий вопрос, что, казалось, присмотрись повнимательней — и на красных щеках и лбу начнут проступать буквы.

Генерал коротко пересказал донесение дежурного, и в комнате снова повисла давящая тишина. «Мог бы предложить гостям присесть», — промелькнула ворчливая мысль, но она почему-то показалась столь неуместной в данной ситуации, что Генерал признал за лучшее встать самому.

— Мне нужна от вас максимально достоверная информация о надежности «изделия», — сказал он и повернулся к Конструктору. Тот лишь на какой-то миг отвел глаза в сторону, но и этого было вполне достаточно. «Эх, рецидивы прошлого, чтобы вам… — мысленно ругнулся Генерал. — Уже столько времени прошло, а все никак не избавимся…». Встретившись с непонимающим взглядом приятеля, он нехотя объяснил:

— Нужно определиться с эвакуацией экипажа вертолета и сопровождающих, хотя… — и дальше лишь выразительно покачал головой.

— Как это определиться, Макс?! — сразу же негодующе воскликнул Ученый. — Неужели ты можешь их там оставить? Немедленно посылай спасательную команду!

— Как у тебя все просто! — снова покачал головой Генерал. — А мне, кроме голых эмоций, ещё необходимо учесть, что шансы потерпевших практически нулевые, а лететь за ними к вашему ужасному генератору должны молодые здоровые ребята…

— «Изделие» имеет шесть блокирующих систем, — как-то через силу, словно выдавливая из себя слова, отозвался Конструктор, — но задействованы только три: две механические и электромагнитная…

Ученый перевел на него исполненный страха взгляд, а Генерал сердито засопел и повернулся к окну, где голубой клочок неба быстро таял под натиском сплошного занавеса темно-серых туч.

— Хорошо, — вздохнул он, — обсудим ещё по дороге. Нас, наверное, уже ждут на ЦПУ.

Хотя к центральному пункту управления было всего лишь минут пять ходу, эта небольшая отсрочка немного ослабила общую скованность. Ученый вместе с Конструктором уже наполовину повернулись к двери, а Генерал почти обошел свой стол, когда неожиданно снова зазвонил телефон. Все мигом оцепенели в тревожном предчувствии какой-то беды. Наконец Генерал коротко хмыкнул, бросил на аппарат укоризненный взгляд и медленно поднял красную трубку.

— Слушаю…

— Господин генерал, — слова дежурного, казалось, густели прямо во рту, — полминуты назад «изделие» сработало…

— По-оня-а-атно, — протянул Генерал после короткой паузы, — понятно. Сейчас я подойду сам…

— Извините, господин генерал, — неожиданно оборвал его дежурный своим загустевшим голосом, — но это ещё не все. На КПП номер сто пятнадцать осталось двое людей…

Наверное, нормальной человеческой реакцией на такое сообщение было бы сразу схватиться за голову, воскликнуть что-то отчаянное, потребовать немедленных объяснений или хотя бы круто, от души выругаться, однако Генерал всего лишь хрипло спросил:

— Это… далеко?

— Два с половиной километра…

Удары грома все чаще разрывали в клочья грозовую прелюдию ветра за окном и уже не привлекали к себе особого внимания, но этот звук почему-то заставил Лейтенанта поднять голову от электронных внутренностей пульта связи и прислушаться.

— Ты слышал, сержант? — обратился он за поддержкой к своему подчиненному, молодому русоволосому парню.

— Если Вы о чем-то необычном, то нет, — пожал плечами тот, ответив начальнику удивленным взглядом.

Лейтенант хмыкнул себе в нос и попробовал вернуться к работе, но словно какая-то внешняя сила опять подняла его от стола и потянула к окну.

— Твою бабушку! — вдруг аж присвистнул он и бросился к двери, с ходу обронив оторопевшему Сержанту: — Вертолет падает!

Парень перепугано ахнул и через миг двинулся следом, но не успел ещё Лейтенант с разбега навалиться на дверь, как помещение легко тряхнуло, и откуда-то извне донесся странный приглушенный грохот.

— Разбился! — выскочив наружу, коротко выдохнул Лейтенант и замер в нескольких шагах от КПП, не сводя глаз с темного клубка дыма и пыли, подымающегося вверх в двух-трех километрах от них. Сержант стоял рядом молча и лишь тяжело дышал.

— Нужно бежать туда! — принял решение Лейтенант и уже сделал шаг вперед, бросая взгляд в сторону Сержанта, однако тот даже не сдвинулся с места.

— Господин лейтенант, мы не имеем права оставлять КПП! — с какими-то просящими нотками в голосе возразил он.

— Ты что, парень, ошалел?! — Лейтенант резко остановился и, повернувшись всем телом, недоуменно уставился в своего подчиненного.

— Но ведь Устав запрещает… — начал оправдываться Сержант, однако под пронзительным взглядом начальника растерялся и подавленно смолк.

— В задницу мне твой Устав, когда рядом гибнут люди!! — гаркнул Лейтенант. — Хорошо! Если так, то я бегу один, а ты сиди здесь и учи Устав! Наизусть! Когда вернусь, я тебя поспрашиваю!!!

— Господин лейтенант! — казалось, Сержант сейчас заплачет, но Лейтенант лишь махнул рукой и бросился бегом к месту катастрофы.

Через полкилометра он начал жалеть, что в последнее время пренебрегал физической подготовкой. В ногах появилась слабость, в правом боку начало легонько покалывать, а тут ещё этот проклятый ветер в лицо, временами становящийся похожим на упругую невидимую стенку! Злость на беднягу-сержанта, переполнявшая душу какую-то минуту назад, исчезла без следа, и когда тот через несколько сотен метров появился рядом и на ходу протянул ремень с кобурой, Лейтенант отозвался даже несколько виновато:

— Спасибо, сержант!.. Оружие нельзя оставлять ни в коем случае… И вообще ты также прав… Устав нужно уважать… но в жизни бывают… особые обстоятельства…

Ветер швырнул в лицо первые, ещё мелкие капли дождя, и вместе с этим в воздухе появился легкий запах горелого. Это невольно заставило обоих ускорить бег, хотя Сержанту сейчас все давалось явно через силу. «Он боится, — мысленно заметил Лейтенант, — он безумно боится того, что вскоре увидит».