Александр Левченко - Машина для убийства

Медленно поднявшись на одно колено, я молча смотрю на злосчастную люльку, которая, вообще-то, не очень и пострадала. Рядом со мной поднимается с земли Богдан и начинает методически отряхивать штаны. Я перевожу взгляд на него и вдруг захожусь в приступе какого-то истерического смеха.

— Ты чего? — обеспокоено спрашивает Богдан, прервав отряхивание.

— П-представляю себе, — задыхаюсь я, — что-о бы вы подумали, если бы это был какой-то с-случайный звук, и эта штука продолжала бы в-висеть!

— Ты прав! — хохочет и он. — Я бы, наверное, подумал, что ты сошел с ума!

Он помогает мне встать и тогда говорит:

— Вот не знаю только, что бы я подумал, если бы ты не выдернул меня из-под этой штуки… Спасибо…

Остальную часть дня и весь вечер я продолжаю размышлять над тем, что произошло. Мысли постоянно возвращаются к недавнему инциденту на дороге, который мог привести к аварии. Неужели за Богданом кто-то охотится? Да нет, глупости! Разве мы в Африке живем или на Сицилии? Да и способы выбраны слишком уж ненадежные и трудоемкие. Стечение обстоятельств, ясное дело.

Не меньше интересует меня и мое собственное поведение. Если я должен убить Богдана, то почему же спасаю ему жизнь? Наверно, все произошло слишком быстро, чтобы я мог принять осознанное решение. Такое объяснение полностью удовлетворяет меня, но как воспримет его Голос? Я продолжаю размышлять, поглощая кофе чашку за чашкой, хотя наивно было бы надеяться, что это от него защитит…

И он приходит, неотвратимый и неумолимый, как сама Судьба.

— Зачем ты спас его? — тоном, который не предвещает ничего хорошего, интересуется он.

— Я сделал это абсолютно автоматически, — стараюсь оправдаться.

— Говори вслух, говори вслух!

— Я должен его убить… — выдавливаю из себя через силу, — я… не кто-то другой…

Человеческий силуэт с мишенью на груди мгновенно поднимается и, резко щелкнув, замирает. В меня есть ровно две секунды, чтобы поднять руку, прицелиться и нажать на спуск. Я же успеваю сделать это даже дважды. Силуэт падает, и я перевожу взгляд на небольшой экран, висящий слева на уровне моих глаз: 5 и 0. Тем не менее «молоко» уже в границах мишени. Это не то чтобы повод для особой гордости, однако ещё неделю назад я не мог попасть даже в фанеру. Так что прогресс очевиден.

— Ну, мо-ло-ток! — слышится за спиной. Я медленно оборачиваюсь назад. Это — из обслуживающего персонала тира. Сам он, наверное, раз пять продырявит центр мишени, но понимает, что такое дается нелегко.

— Ты что, решил стать охранником? — интересуется парень.

— Откуда это ты взял? — удивляюсь я.

— Да, вижу, что-то ты зачастил к нам, — отвечает он. — А ну покажи, как у тебя идет первый номер.

— Зачем тебе? — несколько нервно реагирую я на его назойливость.

— Посмотрю. Может, что-нибудь подскажу.

Я пожимаю плечами и нажимаю на кнопку с надписью 1. Поднимается обычная круглая мишень. Я сгибаю руку в локте, потом распрямляю её и медленно опускаю пистолет. Раз… два… три… четыре… пять…

— Прилично, — оценивает работу мой собеседник. Я смотрю на экран и вижу там 9, 7, 7, 6 и 4. И, главное, все держится кучи.

— Техника у тебя нормальная, — продолжает парень, — осталось выработать твердость руки. Так что тренируйся. Бывай.

Да, меня уже здесь заметили. Хорошо это или плохо? Что за вопрос, конечно же, плохо! Разве можно от этого ждать чего-то хорошего? Где-то в глубине души я, правда, чувствую, что все не так просто, как кажется, однако разбираться в мотивах собственного поведения не имею ни малейшего желания. Да и, все равно, где-то же нужно тренироваться в стрельбе, ведь кто знает, в каких условиях придется выполнять свои обязанности.

Что же, на сегодня достаточно. Я разряжаю пистолет и направляюсь к дежурному. И тут же наталкиваюсь на знакомое лицо.

— Привет! — громко кричит его владелец и широко раскидывает руки, словно для объятий. Тем не менее все заканчивается лишь звонким пожиманием рук. Парня звать, кажется, Витей, и он довольно часто приходит к Богдану в каких-то делах.

— Я тебя в этом тире вижу уже не впервые, — радостно говорит Витя. Что ты здесь делаешь?

Признаться, такой простой вопрос застает меня врасплох. И единственное, что приходит в голову, это сделать глуповатое выражение лица и промолвить:

— Угадай…

— Да что здесь угадывать! — смеется мой знакомый. — Ты тренируешься, потому что хочешь кого-то застрелить!

От его слов я невольно вздрагиваю и чувствую, как по спине пробегает неприятный холодок, а лицо мгновенно бледнеет. Однако тут же пытаюсь взять себя в руки и как могу спокойнее отвечаю:

— Ну ты и придумал! Зачем же так сложно, человека можно просто задавить машиной!

Он хохочет, и мы, махнув на прощание друг другу, расходимся. Черт побери, мысленно ругаю я себя, неужели так тяжело понять простую вещь: когда что-то хочешь скрыть, то всегда будь готов ответить хотя бы на простые естественные вопросы.

Не знаю почему, но слова парня задели меня за живое. Я несколько раз мысленно возвращаюсь к своим ощущениям после его слов, что я собираюсь кого-то застрелить. И даже небольшая прогулка на автомобиле по скоростной трассе за пределами города не способна отвлечь меня от этих малоприятных мыслей. Абсолютно неожиданно появляется желание выпить чего-то крепкого, и я решаю вернуться домой. Хорошо, что на сегодня никаких поручений от Богдана нет, и я свободен вплоть до завтра.

Обычный интерьер моей холостяцкой квартиры в какой-то степени возвращает мне утраченное душевное равновесие, однако это недостаточный аргумент для того, чтобы отказаться от предыдущего намерения. Я безжалостно открываю ещё нетронутую бутылку коньяка, наливаю полную стопку и залпом выпиваю. Коньяк вроде неплохой, на этикетке написано, что выдержан целых десять лет, и дальше я уже пью его смакуя, небольшими глоточками. Итак, что мы имеем? Я должен убить Богдана. Почему? Не знаю, просто это моя обязанность. Но я не хочу, не хочу её выполнять! И потому, что, как и каждый нормальный человек, ощущаю внутреннее сопротивление подобному поступку, и потому, что элементарно боюсь наказания. Но это ещё не все. Как я могу желать смерти Богдану, если он просто нравится мне? Черт побери, и что за бессмыслица — соединить такое в одном человеке! Неужели нет выхода из этой логической ловушки?

По телу медленно расходится тепло, в голове проясняется, и вдруг откуда-то из глубины сознания, словно горячий гейзер, вырывается отчаянное предупреждение: не думай, не думай об этом! В нем ощущается такая сила и страсть, что я сам пугаюсь и после коротких колебаний достаю из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет. Никогда не курю в доме, но сейчас — особый случай. Левой рукой достаю зажигалку, но она выскальзывает из дрожащих пальцев и падает под журнальный столик, стоящий рядом с диваном, на котором я сплю.