Александр Абердин - Обречённые на победу. Ч. 1 - Напарники поневоле

- Мириам, ты не могла бы рассказать мне о том, как попала в плен и через что тебе пришлось пройти? Поверь, напарница, я спрашиваю об этом не из праздного любопытства. Понимаешь, хотя мне довольно часто приходилось допрашивать перцев, не везти же их с собой на Славию, я так до конца не смог понять, что они за люди такие. Может быть твой рассказ поможет мне сделать какие-то выводы.

Майор Блейк нахмурилась, сердито засопела, но потом обмякла и с тяжелым вздохом сказала:

- Пожалуй, ты прав, Алекс, мне давно уже следует сделать это. Только давай договоримся, наш разговор пойдёт под запись, чтобы я могла её потом прослушать, а ты выступишь не в роли сострадательного дядюшки. Мне твоё сострадание и даром не нужно. Лучше задавай мне вопросы с дотошностью самого въедливого следователя и давай постараемся обойтись без сантиментов.

Алексей пожал плечами и сказал:

- Как тебе будет угодно, Мириам. Тогда начнём с такого вопроса. Как получилось, что тебя вообще смогли взять в плен. Неужели ты настолько слаба духом, что не могла подорвать себя и десяток перцев?

Пиранья снова испустила тягостный вздох и стала отвечать:

- Алекс, я сразу поняла, что ты знаешь, кто я такая. Как тебе это известно, я прибыла на Славию с Ародаты, где возглавляла один из отделов военной контрразведки, с заданием инспекционного характера, то есть под своим собственным именем. Иногда мы так делаем для того, чтобы вызвать огонь на себя. Поверь, ещё работая на Земле, я уже успела изрядно насолить перцам, да, и в других мирах тоже. Только поэтому я и моталась по всей Славии, словно голодная кошка по помойке. За мной всегда следовал целый отряд тщательно законспирированных волкодавов, но в плен меня захватили не на твоей планете, а в открытом космосе, когда я перелетала на небольшом космокатере с борта тяжелого крейсера «Пекин» на борт другого тяжелого крейсера «Лондон». Вместе со мной на борту катера находилось ещё семь человек и робопилот. Все семеро, как и я, тоже были контрразведчиками, причём очень опытными агентами сыска и дознания. Нам-то лететь было всего ничего, каких-то три с половиной тысячи километров, причём под защитой планетарного щита. Хотя наш космокатер и был невидимкой, тем не менее мы попали в ловушку, причём, как я теперь понимаю, тщательно подготовленную. Последнее, что я запомнила, это слова Джона Мбеди, адресованные мне: - «Мириам, ещё три недели и тебе придётся убраться с этой планеты. Ты и так торчишь тут уже два года...» После этого меня ослепила какая-то вспышка, как я потом поняла, нас всех, включая даже робопилота, вырубили мощным ультразвуковым станером, и я очнулась в тюремной камере мало того, что полуголая, так ещё вся избитая и изнасилованная перцами с такой жестокостью, что у меня внутри всё болело...

- Мириам, я не могу поверить в то, что у тебя не было ни малейшей возможности свести счёты с жизнью. - Жестким тоном перебил девушку Алексей - Извини, но в военно-космической академии нас научили в том числе и этому. Ты ведь являлась, да, и теперь являешься носителем множества военных тайн и секретов. Так почему же тогда, чёрт тебя побери, ты не покончила жизнь самоубийством?

Майор Блейк посмотрела на Алексея исподлобья и прорычала:

- Оказался бы ты в моём положении, придурок несчастный! Я была, к твоему сведению, попросту распята на косом, чтобы этим тварям было удобнее меня трахать, металлическом кресте, лежащем на грязном, обоссанном и обблёванном полу среди множества пустых банок из-под пива и упаковок от солдатских пайков. К моему телу прилипло множество презервативов, а я не могла не то что вскрыть себе вены или свернуть шею, но даже пошевелиться, чтобы сбросить с себя эту гадость. Между прочим, Бешенный, у перцев это называется «дружеским приветствием». Это потому, что в тот момент я была в полной отключке. Не появилось у меня такой возможности и в дальнейшем. Перцы меня целый месяц таскали чуть ли не по всей Мауране прикованной то к этому поганому кресту, то к специальному креслу для пыток, а оно будет ещё похуже. На кресте перцам было гораздо труднее подобраться к моей заднице, зато их кресло для пыток идеально приспособлено для изнасилования. Меня трижды переносили с одного крейсера на другой и насиловали чуть ли не сутками подряд, но умереть не давали. Специально для этого перцы поместили меня в каюту повышенной защиты, но в неё обязательно забиралось с десяток их военных космолётчиков и те куда только не втыкали свои члены. Чтобы я не могла кусаться, они специально сломали мне с двух сторон челюсть. Когда на мне не оставалось живого места, меня засовывали на сутки в робохирург и тот залечивал мои раны так, что не оставалось даже малейших следов. После этого меня обязательно первым насиловал командир крейсера, затем старшие офицеры и так по нисходящей, но никаких смертельных травм они мне не причиняли.

Покрутив головой, Алексей поднял руку и сказал:

- Стоп, Мириам, а вот с этого места попрошу рассказать обо всём поподробнее. Припомни, пожалуйста, как это происходило. Насколько я понимаю, после того, как ты очнулась после удара станером, перцы тебя сразу же подновили? Так ведь? Ты помнишь, как тебя насиловал командир крейсера? Он делал это, как самый обычный мастер пыток или же вёл себя, как закоренелый садист? Это очень важно.

Мириам Блейк прикусила губу и задумалась. Пристально посмотрев на Алексея, она слегка кивнула и ответила:

- Да, пожалуй, это один из самых важных моментов, Бешеный. Нет, парень, все три этих высокопоставленных ублюдка, а я практически сразу же оказалась на борту именно имперского рейдера, который каким-то образом сумел подобраться к Славии чуть ли не вплотную и его не смогли обнаружить ваши хвалёные сканеры, насиловали меня вовсе не как палачи. Они просто упивались тем, что в их грязные лапы попалась девушка невысокого, по их меркам, роста и к тому же брюнетка. Эти твари так и называли меня - сладкая вишенка. Да, ты прав, Алекс, все перцы просто остервенелые ублюдки и вод ведь что характерно, чем выше было офицерское звание у звание у насильника, тем сильнее эта сволочь меня кусала или царапала. Тот первый негодяй, не отличался выдающимися размерами члена и как только вконец обессилел, то вооружился громадным фаллоимитатором и чуть не разорвал меня им. Так что я пришла в сознание только внутри робохирурга. Не скажу, что хотя бы один перец испытывал ко мне хоть какую-то жалость, но младшие чины меня уже почти не избивали, но насиловали каждый по несколько раз и при этом постоянно оскорбляли и унижали. В общем я могу сказать под присягой, что моральный облик у перцев совершенно чудовищный и больших мерзавцев не сыскать, наверное, во всей галактике.

- Да, я уже успел заметить это, Мириам, - печальным голосом подтвердил слова девушки Бешеный Пёс, - те перцы, которые попадались в мои руки, были либо рядовыми, либо унтер-офицерами, но через мои руки прошли ведь и генералы, к тому же потомственные, высокородные аристократы. Что одни, что другие жутко боятся пыток, а это лишнее свидетельство того, что они патологические садисты. Их общество больно, Мириам, и ему требуется большое, очень большое кровопускание. Ладно, продолжим наш разговор. Скажи мне, в каком виде тебя передали принцу Тиурмину, предварительно вылечив или же всю избитую и окровавленную?