Роберт Хайнлайн - Луна жестко стелет

– А говорил, что по компьютерам.

– И по ним. Иллюстрация на ту же тему. Компьютерщик я не ахти, хоть и лучший на Луне. Служить вольняшкой не пойду, так что Главлуне приходится при нужде платить мне по трудовому соглашению, сколько запрошу. А иначе надо посылать за эрзликом, платить страховку, платить проездные сюда и назад и следить, чтобы умотал на Эрзлю до наступления необратимых физиологических изменений. Сколько я ни запрошу, всё дешевле. Так что когда имеет место случай, я на них вкалываю, при том, что Главлуна меня не касается: я свободнорожденный. А когда работенки нет, – обычно-то находится, – я сижу дома, а поесть-то люблю во как! Но есть своя ферма, однако не монокультурная зерновая. Цыплята. Белолобики на мясо плюс молочные коровы. Свиньи. Фруктовый сад. Огород. Пшеница тоже есть, мелем сами, на белой муке не настаиваем, излишек продаем, – вот и твой свободный рынок. Пиво свое, самогонка своя. По буровому делу я намастачился, когда наши туннели наращивал. Все работают, причем не убиваются. Подростки скотине физзарядку дают, причем разнообразную; стандартной мы не пользуемся. Малышня яйца собирает, цыплят кормит, насчет механизации мы не усердствуем. Воздух можем покупать от Эл-сити: мы от города недалеко, есть связь по спрессованному туннелю. Но чаще продаем, благо растения; общий цикл дает избыток кислорода. Так что на оплату счетов деньжат хватает.

– А вода? А энергия?

– Не так уж дорого. Энергию частично берем от солнечных экранов с поверхности, ледяной карманчик есть. Вай, наша ферма была основана еще до двухтысячного года, когда Эл-Сити был просто естественной пещерой, и мы постоянно что-нибудь совершенствуем. В том-то и преимущество цепочек. Они не умирают, а серьезные улучшения накапливаются.

– Но ведь ваш лед всяко не навеки!

– Ннуу, видишь ли, – я поскреб в затылке и улыбнулся. – Мы бережливы. Отходы и помои собираем, сами стерилизуем и пользуемся. В городскую систему ни капли не сбрасываем. И-и, только чур Вертухаю не говори, очень давно, когда Грег учил меня буровому делу, мы нечаянно проткнули дно главного южного бассейна, у нас был с собой кран, так что почти ничего не пролили. Но мы обязательно покупаем воду по счетчику, чтоб никто не догадался, а на ледяной карман ссылаемся, объясняя, почему мало берем. А что касается энергии, то ее слямзить еще легче. Ваечка, я же классный электрик.

– Вот здорово! – Вайоминг в полном восторге вознаградила меня долгим «фьюитем». – Все бы так!

– Не дай готт, ведь обнаружится. Пусть сами продумывают, как с Главлуной тягаться. Они – по-своему, мы – по-своему. А что касается вашего плана, Ваечка, то в нем две ошибки. Во-первых, вы никогда не добьетесь «солидарности»: типы вроде Хаузера ее подорвут, потому что они и впрямь в западне; не удержатся. А во вторых, предположим, что вы ее добились, солидарности этой самой. Такой прочной, что на срез катапульты не поступает ни одной тонны зерна. Забудем про лед, весу Главлуне придает именно зерно, но ведь она не просто агентство, ради этого учрежденное. Итак, зерна нет. Что последует?

– Переговоры насчет справедливой цены, вот что!

– Дорогуша, ты и твои дружки, вы слишком слушаете то, что сами поете. Главлуна объявит это бунтом, выведет на орбиту крейсера с бомбами, а те возьмут на мушку Эл-сити, Гонконг, Саб-Тихо, Черчилль и Неволен, высадят десант, и фрахтовики с зерном пойдут, по приказам комендатуры пойдут, а фермеров заставят сотрудничать. У Эрзли есть пушки, есть власть, бомбы и крейсера, и она не потерпит беспорядков со стороны бывших зеков. Подстрекателей вроде вас и меня, – ведь я в душе с вами, – переловят и ликвиднут, проучат нас. А эрзлики подряд скажут, что по заслугам, поскольку нас-то с вами на Эрзле ни одна душа в жизни не выслушает. Ваечка, похоже, заупрямилась.

– Но ведь прежде революции побеждали. Ленин победил, а с ним была всего горсточка.

– Ленин действовал в условиях вакуума власти. Вай, поправь меня, если я неправ: революции побеждали в том случае, – и только в том случае, – когда правительства начисто сгнивали или отсутствовали.

– Неправда! А Американская революция?

– Это когда Юг откололся?

– Нет, не тогда, а сотней лет раньше. У американцев было с Англией примерно то же, что у нас с Эрзлёй, и они победили.

– Ах, ты про ту. Но ведь Англию тогда крепко взяли в оборот. Франция, Испания, Швеция, то есть, я хотел сказать – Голландия. И Ирландия. Ирландия тоже в ту пору бунтовала. О'Келли в ту пору жили там. Ваечка, если бы вы смогли подстрекнуть беспорядки на Эрзле – ну, скажем, устроить войну между Великим Китаем и Северо-Американским директоратом или протолкнуть бомбардировку Европы Пан-Африкой, – я первый сказал бы: вот подходящий случай прикончить Вертухая и послать Главлуну, куда следует. Но не в нынешних условиях.

– Ты пессимист.

– Нихьт. Реалист. В жизни не был пессимистом. Слишком я лунтик, чтобы хлестаться без подсчета шансов. Дайте мне один шанс из десяти, и я попру «ва-банк». Но чтобы наверняка один из десяти.

Встал, креслице отодвинул.

– Поели?

– Да. Балшойе сэпснбоу, таварисч. Великолепно!

– Очень рад. Вали на койку, я стол и тарелки приберу. Нет, помощь не требуется. Я хозяин.

Убрал стол, отослал посуду, кофеёк и водку оставил, сложил стол, креслица пристегнул, обернулся поговорить.

А Ваечка моя во весь рост вытянулась на коечке, спит, рот открыт, и лицо как у малого ребенка.

Тихонечко прошел в ванную, закрыл за собой. Соскоблил с себя грязь – легче стало, но прежде простирнул трико и повесил сушиться, чтобы надеть, когда из ванны вылезу. По мне, хоть мир перевернись, лишь бы я был после ванны и в свежевыстиранном.

Ваечка спала, и в этом вся проблема. Я взял номер с двумя койками, чтобы она не подумала, что я к ней пристану насчет эник-беник. Не то, чтобы я был против, но она ясно сказала, что не хо. Но мою койку надо было разложить из ее и комплект белья тоже взять из-под нее. Получится у меня развернуть станок без грохота, поднять ее, как хилое дите, и потом уложить обратно? Сходил в ванную, привинтил руку.

И решил подождать. Телефон был с заслонкой, вряд ли я Ваечку разбужу, а на душе тревожно. Я сел при телефоне, опустил заслонку и набрал «MYCROFTXXX».

– Здоров, Майк.

– Хэлло, Май. Хохмочки разметил?

– Чего? Майк, у меня минуты свободной не было, а за минуту только ты успел бы, я – нет. Как выдастся время, первым делом займусь.

– Окей, Ман. А нашел не-дурака, с которым мне поговорить?

– И на это тоже времени не было. Хотя, впрочем, погоди.

Я глянул поверх заслонки на Вайоминг. «Не-дурак» в этом случае – это прежде всего человек, способный на сочувствие. Кому-кому, а Вайоминг этого не занимать. Хватит ее на дружелюбие к машине? По-моему, да. И доверяя заслуживает. Не только потому, что мы с ней вместе в переплет угодили, но и поскольку подпольщица.