Эдмунд Купер - Кирон Голова-в-Облаках

Некоторое время Кирон не мог вымолвить ни слова.

- Мастер Хобарт, доброта ваша безгранична. Но одного я принять не смогу: такую подпись.

- Ты же видел мои руки. Я больше не в силах писать. Конечно, простые работы - набросать рисунок, продумать композицию... Но писать картины я больше не могу.

- Я не соглашусь на такие условия! - крикнул Кирон.

- Сынок, трудно спорить с фактами, - проговорил Хобарт.

- Сэр, вы подпишите картину "Хобарт", или я прекращаю ученичество и начинаю жить продажей очищенного масла.

- Но почему? Почему? - Хобарт не мог понять причины, по которой Кирон отказывался от славы. А Кирон никак не мог найти верных слов.

- Потому, что мне выпало счастье служить и учиться у вас, сэр. И я горжусь уже одним этим.

Чтобы скрыть эмоции, Хобарт зашелся в приступе кашля. Кирон принес ему флягу с ирландской водкой.

В то утро, когда он впервые направился в замок рисовать мисс Элике, лил проливной дождь, что в некотором смысле было хорошо. Кирон хотел несколько освоиться, прежде чем браться за изображение лошади в движении.

Мисс Элике, одетая в халат из голубого шелка, подрубленный чуть ниже лодыжки и чуть выше груди, приняла его в продолговатом зале, заставленном полками с множеством книг. Столько книг Кирон не видел никогда в жизни. Широко открыв рот, он жадно рассматривал библиотеку.

Мисс Элике оторвала взгляд от клавикордов.

- Ну что, ты намерен пялиться на книги или все-таки попробуешь нарисовать меня?

- Простите, мисс Элике.

Кирон неуклюже протопал по дорогому персидскому ковру, оставляя за собой мокрые следы.

- С тебя капает больше, чем с прачки, мужлан. Может, приказать выставить тебя на улицу?

- Там с меня будет капать еще больше, госпожа. От вашего внимания не могло укрыться, что небеса сегодня разверзлись.

- Не напрягай умишко, подмастерье. И помни, что ты имеешь дело с человеком высокого происхождения.

- Еще раз прошу меня простить, мисс Элике.

- Приступай к работе, парень, и больше не болтай.

- Слушаюсь, госпожа. Не могли бы вы некоторое время не двигаться? Стула Кирону не предложили, он опустился на корточки и прикрепил бумагу к мольберту.

- Я буду двигаться тогда, когда найду нужным, - отрезала мисс Элике. У тебя слишком длинные волосы, к тому же ты чем-то воняешь. Вряд ли мне удастся долго тебя вынести.

Кирон прикусил язык и достал из сумки угольную палочку.

- Я слышала, ты помолвлен с Петриной?

- Да, госпожа.

- Она хорошенькая. Но до чего же ты нелеп!.. Бедная девочка. Нам, женщинам, редко везет с теми, кого для нас выбирают.

- Да, госпожа.

- Меньше болтай, мужлан. Давай трудись.

Рука Кирона сильно дрожала. Линии были ужасны, и Кирон понимал, что первый рисунок получится в лучшем случае карикатурой.

- А ну-ка, дай я посмотрю, что ты нарисовал Бывает, что у дурно одетого человека, сына крестьянина, оказывается талант.

Мисс Элике наслаждалась. Этого олуха она изжарит на медленном огне.

- Госпожа, первый рисунок всего лишь проба, - в отчаянии пробормотал Кирон. - Он не достоин вашего внимания.

- И тем не менее я на него взгляну. - Девушка поднялась со стульчика у клавикордов и подошла к Кирону. - Лудд милосердный! Ты рисуешь, как паралитик. Убирайся, мальчишка! Я не желаю тебя больше видеть.

- Да, госпожа Элике. Простите, мне очень жаль.

Кирон принялся собирать мольберт, бумагу и палочки. Уйти и тихонько где-нибудь повеситься представлялось ему лучшим выходом из положения.

- До завтра, - добавила мисс Элике вкрадчивым тоном. - Приходи в это же время, мальчик. И молись, чтобы обстоятельства сложились удачнее.

Весь в поту, Кирон убежал. Он не повесился. Однако ночью его мучили кошмары.

7

На следующий день тоже шел дождь. Но Кирон принял меры: прикрыл мешковиной голову и плечи, а все материалы уложил в плотную сумку. Туда же он засунул и пару ботинок. Войдя в замок, Кирон попросил, чтобы ему дали время причесаться и сменить обувь.

Мисс Фитзалан как и накануне сидела за клавикордами в полном книг зале.

- Ну, мальчик, ты пришел вовремя. Это уже кое-что. Да и выглядишь почище. И это тоже неплохо. Будем надеяться, что сегодня ты не испортишь дорогостоящую бумагу... Ну, что застыл как чучело? Бери какой-нибудь стул, устраивайся и докажи, что мой папочка не швыряет денег на ветер.

Кровь бросилась Кирону в голову. Поток слов готов был сорваться с его губ. Ни одного стула поблизости не было, и он опустился на ковер.

- Надеюсь, ты пришел в чистых штанах, - заметила Элике. - Этот ковер привезли из далекой страны, о которой ты и не слышал, и стоит он больше, чем ты сумеешь заработать своим жалким талантом за всю жизнь.

- Госпожа, - ответил Кирон мягко, - мои штаны чистые, и я вижу, что этот ковер выполнен в персидском стиле. Привезли его из самой Персии или нет, я не знаю. Говорят, фламандские ткачи научились делать ковры под персов; стоят они значительно дешевле оригинальных, что немаловажно для знатных людей.

Ковер был персидский, и Кирон это прекрасно видел. Но какой-то отпор он должен был дать и поэтому выпалил первое, что пришло в голову.

- Неотесанная деревенщина! - взорвалась Элике. - Это настоящий персидский ковер!

- Я действительно происхожу из крестьян и нисколько не сомневаюсь в правдивости ваших слов, - сказал Кирон, стараясь вложить как можно больше сомнения в интонацию. - Позволите ли мне начинать? - Он почувствовал себя лучше.

- Давай, бестолковый, приступай. Царапай бумагу, раз уж больше ни на что не способен. Да постарайся, чтобы сегодня у тебя получилось лучше, чем накануне, иначе, клянусь, шериф моего отца погонит тебя пинками до самой берлоги Хобарта, который, как видно, впал в маразм, если принял тебя в подмастерья.

- Конечно, я не делаю чести мастеру Хобарту, но это лучший художник на всем юге. А портрет вам понравится, мисс Элике, в этом я вас уверяю.

На некоторое время воцарилось молчание. Кирон рисовал, а Элике слегка ерзала от нетерпения.

Кирон вдруг поверил, что он сумеет найти ключик к этой знатной юной леди. Как все женщины, она наверняка чувствительна к лести. Что ж, сегодня рука не дрожала, и польстить ей он сможет. Глаза Кирон нарисовал побольше и покрасивее, талию поуже, груди пополнее, волосы заставил литься по плечам сияющим каскадом.

Наконец любопытство пересилило, и девушка сказала:

- Ну, взгляну-ка я на твои потуги, мальчик. Кирон поднялся, но от долгого сидения в неудобной позе ноги его затекли, и он тут же сел снова. Элике расхохоталась.

- Не иначе, у тебя ноги отнялись от страха перед моим недовольством.

Кирон промолчал. Он взял рисунок и, прихрамывая, подошел к клавикордам, где развернул бумагу перед девушкой.

Она погрузилась в созерцание.

- Нос у меня не кривой, - промолвила наконец Элике, - а уши поменьше. Но по сравнению со вчерашним уже лучше. Может быть, есть надежда.