Сергей Волков - Маруся 2. Таежный квест

Вроде все было так же, как все эти пять лет, что они вместе. Только теперь она могла несколько раз в день повторять, как любит его, хотя раньше с трудом говорила о своих чувствах. Ева стала мягче — правда, решимости и упрямства в ней от этого не убавилось.

Ева научилась отдавать себя полностью. Когда они были вдвоем, Андрей чувствовал, что она растворяется в нем. Когда она его целовала, весь ее мир состоял только из этого поцелуя. Не существова ло ни проблем, ни других дел, ни других людей. Мир сжимался до них двоих и раскрывался для них.

Такая же бьющая через край нежность, еще более пронзительная, чем раньше, досталась Марусе. Ева бесконечно обнимала дочку, отвечала на все вопросы, которые только могла придумать болтливая Маруся, наряжала ее и развлекала, оставив няню практически без дел. Ева даже настояла на том, чтобы поехать в Сингапур только втроем, без помощников и охраны. «Я хочу чувствовать нас просто семьей, а не центром Вселенной. В отпуске ты будешь моим мужем и Марусиным отцом, а не самым богатым человеком в России», — смеялась она. Андрей так и не смог понять, что изменило его жену.

— Ты хочешь уехать сейчас?

— Мне надоело здесь.

Ева наклонилась к Марусе. «Сейчас начнет поправлять ей платье или косички, чтобы не смотреть мне в глаза», — Андрей усмехнулся про себя, глядя, как жена старательно, будто сейчас ее волнует лишь это, пытается пригладить Марусины локоны. Впрочем, это нисколько не помогало: тонкие светлые волосы дочки пушились и сверкали на сингапурском солнце, делая ее похожей на воздушный золотой одуванчик.

На Еве было зеленое шелковое платье, которое Андрей купил ей пару дней назад. Его всегда удивляло, что жена остается равнодушной к шопингу. Другая на ее месте попыталась бы из миллиардера Гумилева сделать миллионера, опустошая бутики, ювелирные и автомобильные салоны. Но атрибуты роскошной жизни Еву привлекали мало. Она, конечно, с удовольствием носила подаренные мужем украшения и одежду, но просила у него совершенно другого — финансировать ее научные исследования. И он финансировал.

Их стеклянная кабина медленно снижалась. Маруся ладонями и лбом уперлась в стекло, завороженно наблюдая, как к ним приближаются зеркальные небоскребы.

— Мы сделаем детский праздник в Москве, соберем Маруси-ных подружек.

— Ева, что случилось? День рождения через пять дней, куда ты торопишься? У тебя опять какие-то планы? Тебя кто-то там ждет?

Ева невинно посмотрела на Андрея.

— Ага, ждет. Мужчина. И даже не один. Они все такие брутальные, волосатые, в набедренных повязках, — Ева сделала страшные глаза и засмеялась. — Мамонта, правда, добыть не смогут, вымерли мамонты, но вот изюбря — пожалуйста. Только моются они раз в месяц да на людей охотятся.

Андрей со вздохом сел на скамейку посередине кабины. Ма-руся радостно забралась к нему на колени.

— Опять твои морлоки? Ну что ты сможешь сделать из Москвы, когда их стоянка в тайге? Или ты…

— Или я…

— Ева! Ты же недавно там была! Марусе всего три года! Посиди ты еще дома. Ты нужна ей, нужна мне.

— Андрюш, я ненадолго туда. Просто сил уже нет, хочу увидеть все, о чем мне пишут в отчетах: как они охотятся, как совершают обряды, как зовут дождь. В прошлый раз там стояло всего две камеры, материала почти не было. А теперь весь периметр прослеживается!

— Но почему сейчас?

— У них каждое полнолуние происходит что-то вроде религиозного ритуала. Только в это время мы можем попасть в исследовательский лагерь так, чтобы морлоки не заметили ни вертолета, ни людей. Иначе потом снова придется ждать, а я больше не могу.

Ева присела на корточки рядом с мужем и дочкой и виновато заглянула в глаза Андрею.

— И когда полнолуние?

— Семнадцатого августа. Тринадцатого мы отметим день рождения Маруси, я соберусь и уеду. А через месяц, в следующее полнолуние, вернусь домой. Все будет хорошо, — Ева поцеловала мужа.

— Давай поговорим об этом позже.

Маруся сползла с его колен и побежала заглядывать за край кабины, пытаясь увидеть, что происходит внизу. Гумилев подошел к стеклу.

Ева устала быть примерной женой и мамой. Он знал, что это произойдет, потому и отпустил ее в ту весеннюю экспедицию в тайгу — надеялся, что на этих впечатлениях его жена протянет еще год. Не получилось.

Андрей начинал заводиться. От утреннего благостного настроения ничего не осталось.

Опереться можно только на то, что оказывает сопротивление, напомнил он себе. Ева сопротивлялась с таким упорством, что иногда доводила его до отчаяния. И при этом он всегда чувствовал ее поддержку и безграничное принятие. Даже когда она спорила с его проектами и идеями, он знал: что бы ни случилось, Ева всегда будет рядом, не отвернется.

Их кабина остановилась, и местные служащие на выходе вручили им три черно-серебристых прямоугольника.

— Что это? — Ева вертела в руках картонку с цифрами 08.08.08.

— Сегодня восьмое августа 2008 года, они говорят, что восьмерки в китайской нумерологии означают счастье и процветание.

— Ага, и в русской тоже — сегодня в России будут тысячи свадеб, — улыбнулась Ева и протянула все картонки Марусе. Та старательно уложила их в свою маленькую сумочку и радостно побежала гонять сингапурских голубей.

Солнце уже стояло так высоко, что город плавился от жары, и людей на улице было немного. Пройдя несколько минут по такому пеклу, Гумилевы решили спрятаться в летнем кафе рядом с небольшим фонтаном. Из пяти столиков под белым тентом был занят только один. За ним пыталась позавтракать семья китайцев, но это им плохо удавалось: вместо того чтобы пить чай, взрослые отлавливали трех своих энергичных детей. На вид им было от двух до пяти лет, и каждый из них мог бы служить наглядной рекламой вечного двигателя. Стоило родителям усадить за стол одного, как другой срывался с места, и за ним тут же кидался третий. Распугав всех голубей, двое мальчишек высмотрели в кустах черно-белую кошку и начали ее окружать. Малыши так забавно выслеживали зверя, что взрослые — их родители и Андрей с Евой — замерли в ожидании, удастся ли кошке избежать поимки.

Всплеск воды и детский крик заставили подскочить не только кошку. В фонтане барахталась младшая дочка китайцев. Малышка с пятью смешными косичками воспользовалась тем, что братья отвлекли внимание родителей, и кувырком полетела в фонтан. Китайцы кинулись вылавливать свою непоседу, а Гумилевы пытались им помочь.

На этот раз закричала Ева.

— Маруся!!! — от испуга голос Евы стал непривычно высоким. Гумилев увидел свою дочку уже в десяти метрах от их столика, возле дороги. За руку ее держал какой-то индус в ярко-розовой рубашке.

Андрей не помнил, как за долю секунды оказался рядом с ними, загородил Марусю от мужчины и попытался схватить того за плечо. В руке индуса что-то блеснуло, он перехватил запястье Андрея, и того обожгло холодом. В мозгу что-то взорвалось. Он хотел остановить мужчину, потребовать объяснений, разобраться с ним, но не мог шевельнуться. Тело как будто заледенело, и мышцы не выполняли приказов. Андрей попытался закричать, но странная заморозка дошла и до горла. В следующую секунду он уже хрипел, в ужасе глядя, как фигура индуса расплывается перед глазами и вместо него буквально из воздуха проявляется полупрозрачный мужчина с белой кожей, сквозь которую пробиваются голубые вены. Прозрачный возник только на мгновение, но за это время индус успел отойти на безопасное расстояние. Он не спешил, не бежал, но очень быстро оказался далеко от Андрея. Прозрачный исчез, индус обернулся в последний раз, и только тогда Гумилев увидел, что у этого странного человека в розовой рубашке яркие разноцветные глаза. Правый — глубокого синего цвета, а левый — изумрудно-зеленый.