Владимир Михайлов - Особая необходимость

Раин пожал плечами, промолчал. Сенцов подвел итоги предположениям:

— Ну, сегодня переживаний, кажется — за весь полет сразу.

— Нет, мы просто спим и видим коллективный сон, — вставил Коробов.

Смех прозвучал чуть натянуто: в рубке все еще царила некоторая растерянность. Так, наверное, чувствуют себя потерпевшие кораблекрушение, выбравшись на твердую почву необитаемого острова: и радуются, и в то же время понимают, что ничто хорошее их, по всей видимости, впереди не ждет…

Наконец Сенцов отдал распоряжение. Коробов поднялся, кивнул Азарову — оба ушли проверять рабочие помещения и двигатели, лазить по тесным закоулкам вокруг компрессоров и камеры сгорания… Калве присел на корточки перед вычислителем, начал осматривать его. Сенцов приказал выключить лишнее освещение и все локаторы.

— А если метеорит? — спросил Раин.

— А если… все равно, не имея хода, от него не спасешься, — ответил Сенцов.

Раин кивнул, словно совершенно успокоенный ответом, и стал переключать экраны на телеприемник заднего обзора. Они не оживали — очевидно, на корме были повреждения…

Коробов и Азаров вскоре вернулись, вытирая измазанные руки. Коротко доложили. При первом беглом осмотре все оказалось в порядке, прокрутить же компрессоры вхолостую они не решились: потребуется слишком большой расход электричества. Кое-где испортилось освещение, но это уже мелочь.

Внимательно изучавший приборы Сенцов выслушал все доклады. Кивнул, как будто бы даже равнодушно, потом повернулся к Раину:

— Сильное магнитное поле — странно… Так что — не только гравитация.

— Час от часу не легче, — развел руками Раин. — Надо выходить. Разумеется, не исключено, что спутник состоит из сверхплотных пород. Или…

— Или? — быстро спросил Сенцов.

— Ничего… — замялся Раин. — Нет, конечно ничего… Просто явление пока необъяснимо. Так или иначе — открытие колоссального значения…

— А посадка? — спросил Сенцов. — Тоже — необъяснимо?

— Для гипотез — не время… Посадка? И ты всего лишь человек. Неточное движение… Вот мы и провалились.

— В общем, — не утерпел Коробов, — тут некоторые жаловались на недостаток приключений… — Он подмигнул Сенцову, похлопал по плечу Раина. — Вот вам приключение — по первому разряду.

Азаров покосился на него, что-то проворчал. Больше никто не сказал ни слова — космонавты смотрели на командира.

Он молчал, как всем показалось, слишком долго…

Было ясно, что придется выйти из корабля, и на лице Азарова было написано такое откровенное желание поскорее выбраться наружу, что Сенцов пожалел его больше остальных, потому что знал — именно Азарову придется остаться. Выходить следовало более осторожным, да к тому же Азаров незаменим на связи.

Нельзя, по соображениям безопасности, выходить и Калве. Хозяин кибернетических устройств, возле них он и должен дежурить. Ожидать в ракете предстояло и Коробову — опытный пилот-космонавт, он в случае чего примет командование.

— Наружу выйдем я и Раин, — проговорил Сенцов. — Спутники — по его специальности, — добавил он, хотя мог ничего не объяснять. — Остальным — дежурить по аварийному расписанию. Исправить освещение, наладить быт, держать с нами связь и подготовить внеочередную фотограмму на Землю. Может быть…

Наступившее молчание никак нельзя было счесть одобрительным.

— Не унывайте, — утешил Сенцов. — Успеете… Работать все будут, это могу гарантировать. Мы — только разведка…

Опять-таки он мог ничего не объяснять, но ему почему-то хотелось утешить ребят, оставить их успокоенными. «Как перед смертью», — сердито подумал он, шагнул вперед — непослушная нога тяжело грохнула об пол: тяготение… «Фантасмагория!» — пробормотал Сенцов.

Из стенных шкафов достали два скафандра. Сенцову и Раину помогли одеться. В скафандрах оба выглядели одинаково толстыми. Большие, прозрачные спереди шлемы сделали их существами, принадлежащими тому, наружному миру… Проверили кислород, систему регенерации. Сенцов подул в микрофон шлема, раздельно проговорил: «Раз, два, три, четыре…» То же сделал и Раин.

Потом они, прощально помахав руками, направились к двери. Калве и Коробов провожали разведчиков к выходу, в их глазах была тревога.

Стальная, в десять миллиметров дверь закрылась за уходящими. Прижимавшие ее рычаги, сверкнув голубоватым металлом, холодно лязгнув, упали на место. Прошла минута, и Коробов увидел, как стрелка манометра стремительно прыгнула вниз: гидравлика и давление воздуха в камере выжали прикипевшую к гнезду крышку входного люка.

Трое остались в ракете… Азаров сидел у рации, и, судя по устремленному вдаль взгляду, по нахмуренному лбу, напряженно думал: что это за гравитация? Откуда? По временам он негромко спрашивал разведчиков: «Ну, как там? Как?» Калве снова стал возиться с вычислителем: сняв панели, доставал запасные контуры, проверял, вставлял в гнезда, снова проверял… Движения его были неторопливы, казалось даже — он чересчур мешкает. На самом же деле он работал быстро и точно, но без суеты. Коробов вышел в коридор — посмотреть, что стало с выведенной за борт хлорелловой ванной, о которой в суматохе все забыли. Из коридора можно было сквозь иллюминатор увидеть, что делается в этом прозрачном мирке, населенном микроскопическими водорослями. Они служили для возобновления кислорода, а в случае нужды и для питания. Правда, мало было надежды, что водоросли уцелели после облучения.

Азаров хмурился все больше. Со связью творилось что-то непонятное. Голоса Сенцова и Раина слышались глухо, словно космонавты успели отойти далеко от ракеты или же между ними и кораблем возникла какая-то экранирующая преграда.

Время от времени слышимость вообще пропадала, как будто над поверхностью спутника бушевала магнитная буря. Стрелки магнитометров судорожно дергались. Магнитная буря — на поверхности ничтожного камня, неприкаянно мотающегося в пустоте? А может быть, и не гравитация, и не магнитное поле, а что-то совсем другое?! Не все же мы знаем о полях… Опыт Азарова никак с этим согласиться не мог, но разум говорил: возможно, многое возможно, и неизвестно еще, что может случиться в следующую минуту… А приборы упрямо показывали свое. И еще Калве не давал покоя.

— Скажи Сенцову, пусть в первую очередь осмотрит солнечные батареи, — повторил Калве уже в третий раз. Азаров наконец понял — чего он хочет, кивнул. Действительно, без источников энергии им придется плохо.

Прибавив мощность, он начал вызывать в микрофон. Наконец голос Сенцова, как сквозь подушку, ответил: «Батареи? Да ладно — подожди ты там со своими батареями…» Азаров пожал плечами. Потом в наушниках забормотали что-то невнятное. Можно было разобрать, что это голос Раина. Потом Сенцов воскликнул: «Не может быть!»