Майкл Муркок - Се - человек

В Капернауме он ждал окончания зимы, говоря со всеми, кто слушал, и большинство его слов являлось пророчествами.

Многие из этих пророчеств касались его самого и судьбы тех, кто следовал за ним.

Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому

не сказывали, что Он есть Иисус Христос. С того времени

Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно

идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и

первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий

день воскреснуть.

От Матфея, гл. 16: 20-21.

Они смотрели телевизор в ее квартире. Моника ела яблоко. Это было между шестью и семью часами темным воскресным вечером. Огрызком Моника указала на экран.

- Посмотри, что за чушь. Честно признайся, она для тебя что-нибудь значит?

Шла религиозная передача, посвященная поп-опере в церкви Хемпстеда. Опера повествовала о распятии.

- Поп-группа на церковной кафедре, - сказала она. - Какое падение!

Он не ответил. Каким-то образом передача показалась непристойной и ему. Он не стал спорить с Моникой.

- Труп Бога действительно загнивает, - глумилась она. - Фу! Что за вонь!

- Выключи телевизор...

- Как называется поп-группа? Маготы?

- Очень смешно. Тогда я выключу сам.

- Нет, я хочу досмотреть. Это забавно.

- О, выключи его!

- Имитация Христа! - фыркнула она. - Это неудачная карикатура!

Певец-негр, игравший роль Христа и невыразительно певший под банальный аккомпанемент, затянул безжизненную лирику о братстве людей.

- Если голос Христа звучал так же, неудивительно, что его приколотили гвоздями, - сказала Моника.

Глогер протянул руку и повернул выключатель.

- Мне понравилась передача, - сказала она с притворным разочарованием. - Это была славная лебединая песня.

Позже она сказала с некоторой симпатией, встревожившей его:

- Ты - старый чудак. Какая жалость. Ты мог бы стать Джоном Уэсли или Кальвином, или еще кем-нибудь. Но ты не можешь стать мессией в наши дни на собственных условиях. Здесь нет никого, кто стал бы тебя слушать.

17

Пророк жил в доме человека по имени Симон, хотя пророк предпочитал называть его Петром. Симон был благодарен пророку, вылечившему его жену от болезни, которой она долгое время страдала. Это была странная болезнь, но пророк вылечил ее почти без труда.

В это время в Капернаум приходило очень много людей повидать пророка. Симон предостерегал его, что некоторые являются хорошо известными агентами римлян или враждебных фарисеев. Многие фарисеи не питали антипатии к пророку, хотя их беспокоили бытовавшие в народе разговоры о чудесах. К тому же политическая атмосфера становилась неспокойной, и римские оккупационные силы, начиная с Пилата и кончая самым последним из солдат, жили в постоянном напряжении, ожидая взрыва народного недовольства и не наблюдая при этом ни одного явного признака его.

Обычно воздержанный, Пилат разбавил водой небольшое количество вина на дне чаши и стал обдумывать положение.

Он надеялся, что беспорядки приобретут глобальный характер.

Если какой-нибудь отряд бунтовщиков, подобных зелотам, атакует Иерусалим, это послужит Тиберию доказательством, что он оказался, вопреки советам Пилата, слишком мягок с евреями по вопросу о щитах обетов. Пилат будет оправдан, и его власть над евреями возрастет. Возможно, тогда он сможет воплощать реальную политику. В последнее время он был в плохих отношениях с тетрархами провинций, в особенно ненадежных - с Иродом Антипасом, который одно время являлся его единственным сторонником.

Кроме политики его беспокоила еще и неуютная атмосфера в семье, отягощающаяся нервной болезнью жены, снова страдающей от ночных кошмаров и требующей больше внимания, чем он мог уделять ей.

Появилась возможность, думал Пилат, спровоцировать инцидент. Но надо быть осторожным, чтобы Тиберий не узнал об этом.

Интересно, сможет ли этот новый пророк сыграть ему на руку? До сих пор он только разочаровывал, не преступая законов ни евреев, ни римлян, хотя позволял себе нападки на официальное духовенство. Однако, на это не обращали внимания - в обычае евреев хулить духовенство в целом. А сами священники слишком самодовольны, чтобы замечать это. Нет закона, запрещающего человеку объявить себя мессией, как сделал, по утверждению некоторых, этот пророк. И он вряд ли подбивал людей на восстание - скорее напротив. Также нельзя арестовать человека на основании того, что некоторые его последователи являются бывшими сторонниками Иоанна Крестителя. Дело Крестителя закончилось ничем из-за панического страха Ирода.

Глядя из окна покоев на минареты и шпили Иерусалима, Пилат раздумывал над информацией, доставленной агентами.

Вскоре после праздника, называемого римлянами Вакханалией, пророк и его последователи снова покинули Капернаум и отправились в путешествие по стране.

На сей раз чудес было меньше, что объяснялось сменой времени года. Но люди страстно ждали проповедей пророка. Он предупреждал их об ошибках, которые будут совершены в будущем; об преступлениях, совершенных его именем; и он умолял их подумать, прежде чем действовать во имя Христа.

Он шел через Галилею, через Самарию, постепенно приближаясь к Иерусалиму.

Приближалось время еврейской Пасхи.

Я сделал все, что мог вспомнить. Я творил чудеса, я проповедовал, я выбрал учеников. Но все это оказалось легким делом, потому что я был тем, что требовали от меня люди. Я - их творение.

Достаточно ли я сделал? Безвозвратно ли определен курс истории?

Мы скоро узнаем.

В Иерусалиме римские чиновники обсуждали грядущий праздник. Он всегда оказывался временем наихудших неприятностей. Прежде во время Пасхи уже случались бунты, и, несомненно, в этом году тоже будут волнения.

Пилат попросил фарисеев придти к нему. Когда они прибыли он дружелюбно поговорил с ними, попросив содействия.

Фарисеи обещали сделать все, что смогут, но их не должны обвинять, если люди поведут себя неразумно.

Пилат остался доволен. Все теперь знают, что он пытался предотвратить беспорядки. И если что-нибудь произойдет, его никто не обвинит.

- Видите! - сказал он своим людям. - Что еще можно здесь сделать?

- Мы как можно скорее отзовем в Иерусалим войска, - сказал его заместитель. - Но нам и так не хватает сил, чтобы контролировать всю страну.

- Нужно сделать все, что возможно, - сказал Пилат.

Когда офицеры ушли, Пилат послал за агентами. Те сообщили ему, что новый пророк приближается к Иерусалиму.

Пилат потер подбородок.

- Он совершенно безвреден, - сказал один из людей.

- Может быть, он безвреден сейчас, - ответил Пилат. - Но если он войдет в Иерусалим во время Пасхи, это может послужить толчком к волнениям.