Айзек Азимов - Стальные пещеры

Потом Бейли подвёл Р. Дэниела к железобетонной башне какого-то здания.

– Слушайте, – сказал он ему, – я вовсе не стараюсь отбивать у вас хлеб, понятно?

– Отбивать у меня хлеб? Что это значит?

– Я не сообщил о вашем участии.

– Мне не знакомы все ваши обычаи. В нашем мире положено давать полный отчёт, у вас, возможно, это не так. Во всяком случае, беспорядки предотвращены, а это самое главное, не так ли?

– Не совсем. Выслушайте меня… – Вынужденный говорить злым шёпотом, Бейли тем не менее старался придать свои словам как можно больше убедительности. – Никогда больше не делайте этого.

– Никогда не настаивать на соблюдении закона? В чём же тогда моя задача?

– Никогда не угрожайте человеку бластером.

– Я бы не выстрелил ни при каких обстоятельствах, Илайдж, и вы это прекрасно знаете. Я не могу причинить вреда человеку. Но, как вы убедились сами, мне и не пришлось стрелять. И я знал, что так и будет.

– Вам просто здорово повезло, что не пришлось стрелять. Никогда больше не рискуйте. Я сам мог пустить им пыль в глаза.

– Пыль в глаза? Зачем?

– Неважно. Поймите суть того, что я вам втолковываю. Я бы и сам мог пригрозить им бластером. Тем более, что он у меня всегда с собой. Однако ни мне, ни вам нельзя ввязываться в подобные авантюры. Гораздо безопаснее вызвать машину, чем проявлять героизм в одиночку.

Р. Дэниел задумался. Он покачал головой.

– Мне кажется, вы ошибаетесь, Илайдж. Меня информировали о том, что, кроме всего прочего, землян, в отличие от жителей Внешних Миров, с детства приучают подчиняться авторитетам. По-видимому, это результат вашего образа жизни. Как вы убедились, одного решительного человека оказалось вполне достаточно. А то, что вы вызвали полицейскую машину, было в действительности лишь выражением вашего почти инстинктивного желания переложить ответственность на другого. Должен признаться, в нашем мире мой поступок не нашёл бы себе оправдания.

– Если бы они узнали, что вы робот…

– Я был уверен, что не узнают.

– Во всяком случае, не забывайте, что вы всё-таки робот. Робот, и ничего больше. Простой робот. Как те, что стоят у прилавка.

– Совершенно верно.

– И что вы не человеческое существо. – Бейли никак не мог совладать с охватившей его злостью.

Р. Дэниел, казалось, задумался над этими словами.

– Разница между человеком и роботом, – наконец сказал он, – вероятно, не так важна, как разница между интеллектом и отсутствием интеллекта.

– Возможно, в вашем мире, – сказал Бейли, – но не на Земле.

Он взглянул на часы и с ужасом убедился, что опаздывает на час с четвертью. У него пересохло в горле при мысли, что Р. Дэниел выиграл первый раунд, в то время как он сам оказался совершенно беспомощным.

Он вспомнил об этом юноше, Винсе Бэррете, которого заменил Р. Сэмми. Подумал о себе, Илайдже Бейли, которого может заменить Р. Дэниел. Отца, по крайней мере, выбросили из-за несчастного случая, из-за того, что погибли люди. Может быть, отец и был виновен – Бейли этого не знал. Но с другой стороны, его могли выдворить, чтобы освободить место для физика-робота. Может быть, и так. И тут ничего не поделаешь.

– Пойдёмте, – сказал он сухо. – Я должен отвезти вас к себе.

– Понимаете, проводя сравнение, следует исходить лишь из наличия интел… – начал было Р. Дэниел.

Бейли повысил голос:

– Довольно. С этим покончено. Нас ждёт Джесси. – И он направился к ближайшей межсекторной переговорной трубке. – Мне надо предупредить её, что мы сейчас поднимемся.

– Джесси?

– Да, мою жену.

«О боже, – подумал Бейли, – настроение у меня как раз для Джесси!»

Илайдж Бейли сначала обратил на неё внимание только из-за её имени. Он познакомился с Джесси у чаши с пуншем во время рождественского вечера их сектора ещё в …02 году. Бейли лишь недавно окончил учёбу, недавно получил назначение в городскую администрацию и недавно переехал в этот сектор. Он занимал один из альковов для холостяков в общежитии 122-А. Неплохое жилище для холостяков.

– Меня зовут Джесси, – сказала она, угощая его пуншем. – Джесси Наводны. Я с вами не знакома.

– Бейли, – ответил он. – Лайдж Бейли. Я только-только поселился в этом секторе.

Он взял рюмку и вежливо улыбнулся. Ему понравился её весёлый нрав и приветливость, так что он решил держаться к ней поближе. Он никого здесь не знал, а когда не можешь принять участие в общем веселье, тобой поневоле одолевает чувство одиночества. Быть может, потом алкоголь сделает своё дело и станет веселее.

А пока он не отходил от чаши с пуншем и смотрел по сторонам, задумчиво потягивая напиток.

– Я помогала готовить пунш. – Голос девушки вывел его из задумчивости.

– Так что рекомендую попробовать ещё. Хотите?

Оказалось, что его маленькая рюмка пуста. Он улыбнулся и сказал:

– Да.

Овальное лицо девушки можно было бы назвать красивым, если бы ни чуть-чуть великоватый нос. На ней было скромное платье. Её светло-каштановые волосы колечками падали на лоб.

Она выпила с ним следующую рюмку, и ему стало лучше.

– Джесси… – Он с удовольствием, будто смакуя, произнёс её имя. – Хорошее имя. Вы не против, если я буду обращаться к вам по имени?

– Конечно, нет. Пожалуйста. А вы знаете моё полное имя?

– Джессика?

– Ни за что не догадаетесь.

– Больше я ничего не могу придумать.

Она рассмеялась и сказала лукаво:

– Моё полное имя – Джезебел.

Вот тут-то он по-настоящему заинтересовался ею. Он поставил свою рюмку и сдержанно сказал:

– Не может быть.

– Честное слово. Я не шучу. Джезебел. Во всех моих бумагах стоит именно это имя. Моим родителям нравилось, что оно такое звучное.

Она явно гордилась своим именем, хотя едва ли во всём мире найдётся менее подходящая Джезебел.

– Вы знаете, а меня зовут Илайдж, – серьёзно сказал он. – То есть это моё полное имя.

Это не произвело на неё впечатления.

– Илайдж, по библии – Илия, был злейшим врагом Джезебел-Иезавели, – сказал он.

– Правда?

– Конечно.

– Вот как? А я и не знала. До чего интересно!.. Но ведь это же не значит, что в жизни вы тоже должны стать моим врагом.

Это было исключено с самого начала. Сперва благодаря именно такому совпадению она перестала быть для него просто милой разливальщицей пунша. А потом оказалось, что она и жизнерадостна, и добра, и, наконец даже миловидна. Особенно ему пришёлся по душе её весёлый нрав. Его собственный скептицизм нуждался в противоядии.

А Джесси, по-видимому, ничего не имело против его серьёзного, вытянутого лица.

– О боже, – говорила она, – а вдруг ты и в самом деле ужасно нудный? Нет, не может быть. И вообще если бы ты вечно улыбался, как заводной, вроде меня, на двоих этого было бы слишком много. Оставайся самим собой, Лайдж, и не давай мне слишком отрываться от земли.