Александр Плонский - По ту сторону Вселенной

Как часто он спешил, когда следовало выждать. Поспешил жениться, точно боялся никогда более не встретить женщину. И многие годы жил бок о бок с совершенно чужим, даже чуждым человеком...

Стром прислушался к себе: ничего не болело, сердце билось размеренно. Тишина. Транквиллор в положении "Полный покой". А покоя нет.

Он нащупал сенсор хранителя. Высветилась вязь абсолютограмм. Все зеленые: организм в норме. Казалось бы, к чему думать о здоровье, если жизнь, по существу, кончилась? Какая разница, когда умереть - через двадцать лет или сегодня, - ведь ничего полезного для людей он уже не совершит. Да и разочаровался он в людях. Вымерли они, что ли, остались одни людишки...

И не внове для него это тягостное чувство. Так что же ты разволновался, Стром? Предчувствуешь надвигающуюся беду? Но подумай сам: большей беды, чем та, что постигла тебя, не существует!

Стром выпил глоток бенты, решил было включить гипнос, но передумал. Покряхтывая, встал, потер онемевшую поясницу. Подошел к стене, мысленно задал зеркальное отражение, всмотрелся.

Перед ним стоял Стром-двойник, глядел в упор, изучающе, недружелюбно. Аскетическое, с глубокими, словно вырубленными, складками около тонких, бесцветных губ лицо, желтая пергаментная кожа туго обтягивает острые скулы. Под глазами мешки, а сами глаза васильковой синевы, не успевшие отцвесть, помутнеть. Волосы серые, с тусклым отливом. Высокий лоб с пролысинами. Сросшиеся клочковатые брови. Морщины.

- Паршиво выглядишь, - брезгливо сказал Стром, - Никогда не был красавцем, но сейчас... Мумия, ожившая мумия! Смотреть тошно. Ну, что уставился? Пошел вон!

Стром вышвырнул двойника, а стене приказал распахнуться настежь. Открылось усеянное звездами, еще не начавшее светлеть небо.

С изначальной остротой он ощутил отчаяние.

"Боже, куда меня занесло! Зачем? Кому нужно мое одиночество?"

Душу пронзало нелепое, карикатурное нагромождение светил. Напрасно искать в нем Эллипс, Добрую стаю, Дельту - их нет... Вернее есть, но изуродованные до неузнаваемости непривычным ракурсом. Мешанину звезд пытались отождествлять с созвездиями Мира, но привычные названия звучали кощунственно, как если бы святым словом "мать" удостоили ненавистную мачеху. Оттого и отпали, не прижившись, имена-фальшивки, оставив после себя шрамы кодовые сочетания букв и цифр, не вызывающие эмоций.

Стром отыскал взглядом особенно дорогую ему звездочку. Как бы плохо он ни разбирался в астрономии, ее-то не перепутает ни с одной другой.

Вспомнилось древнее предание:

"Два бога - Светоч и Крыса - вступили в спор: быть людям бессмертными, как Светоч, - уходить и возвращаться, - или смертными, подобно крысам, отжив, исчезать навечно? Крыса победила. Поэтому люди смертны".

Далеко отсюда Светоч и обращающийся вокруг него Мир - родная планета, на которой Стром провел лучшую часть жизни, нет, всю жизнь, потому что не живет он сейчас, а существует. Душа его осталась на Мире, тело же перенесено в некие райские кущи, созданные добрым человечеством для таких неудачников, как бывший футуролог Стром.

Он выбрал своей профессией охрану будущего. И пока изображал его в розовых красках, пользовался известностью, признанием и почетом. Когда же разглядел тучи, сгущавшиеся над человечеством, сразу же стал не нужен.

- Ваше учение нарушает общественную устойчивость, - сказал ему тогда Председатель Всемирного Форума, седоголовый мальчишка, один из массы, поставленный над нею волей компьютеров. - Люди должны жить с уверенностью в завтрашнем дне. Иначе этот день не будет радостным. Так и сказал: "... не будет радостным!", как будто радость - самоцель для человечества...

Да, Крыса победила, и люди, черт возьми, смертны!

Далеко отсюда Светоч и обращающийся вокруг него Мир... Далеко... Маленькая планетка приняла то, что осталось от Строма после разговора с Председателем. Уютная, с пониженной силой тяжести, благодатной природой, разреженным, но богатым кислородом воздухом. С целительными излучениями эманацией здоровья и бодрости. Планета-заповедник - полная противоположность Миру. Музей неоскверненной флоры, воплощение идиллии, свершившаяся утопия. Так, собственно, она и названа - Утопия... Не слишком оригинальное название! Но, с другой стороны, отчего не быть Утопии, если в ней возникла необходимость?

А дома сейчас весна. Ранняя, бурная, короткая. По утрам царит прохлада, а днем Светоч пылает ярко и жгуче, словно уже началось лето. Аромат гнолий на морском побережье смешивается с йодистым запахом водорослей, образуя пряный, насыщенный отрицательными ионами кислородный коктейль, который, думал Стром, можно не только вдыхать, но и пить крупными вкусными глотками.

Еще не вскрылся лед на Ртыше и Уне, но наверняка стал уже рыхлым, ноздреватым, а на лесных полянах появились проталины, заструились ручьи, проглянули подснежники, стремясь опередить в цветении специально выведенные сорта ранних гнолий. Впрочем, много ли их осталось, лесов?

В городах, с искусственным климатом и программируемой погодой, весна, конечно, не так заметна... Лишь сезонные флуктуации моды свидетельствуют, что она в разгаре.

И всего этого Стром лишился, то есть лишил себя!

Он зримо представил Мир - гордую, величественную планету, непотопляемый корабль в волнах космоса. Представил всю целиком, точно огромный глобус. Три световых часа... Что значит это расстояние при нынешней технике? Планета-пригород - вот как называют Утопию... Но какая же бездна отделяет от Мира его, Строма!

Столетия назад человечество балансировало на зыбкой грани ядерной войны, напоминая каскадера, вытворяющего немыслимо опасные трюки, в которых азарт, корысть и амбиции преобладали над разумом. Каскадер, как ни странно, остался жив, но не милость ли это судьбы? А милости не могут повторяться бесконечно...

Потом чуть было не произошла экологическая катастрофа: столько лет человечество с присущей ему настойчивостью разрушало среду обитания! В последний момент сумели предотвратить. И опять-таки посчастливилось...

Чудом спастись от последовавшей затем генетической катастрофы, когда людей поразила эпидемия мутаций - результат повысившегося их же стараниями радиоактивного фона. С какими проблемами, и в первую очередь этическими, пришлось тогда столкнуться!

Но спаслись же, не правда ли, Стром? Выжили. Двинулись вперед. Достигли изобилия и процветания. В исторической дали остались войны и классовые битвы. Трудно поверить, что когда-то существовали государства, границы, военные и политические блоки, расовая и религиозная рознь.

Плывет Мир в океане Вселенной, экономически обновленный, свободный от насилия, эксплуатации человека человеком...