Мария Фомальгаут - Продам май (сборник)

ÆРиКоНет.

$p@nDexЗря. Я-то десятерых знаю, ты одиннадцатый… но в Корпорации больше людей было… много больше. Кто-то уволился, а кого-то вот так… не все выходят на связь… Ох, уж этот Шкловский наш… про него что только не говорят… про фабрики его… которые дымят черт знает чем, люди в округе задыхаются… Парень, вот что, ты в окно выглянуть не можешь?

ÆРиКоА как?

$p@nDexНу как, так, что, жалюзи поднять трудно? Проводами своими пошуруй, шуровал же, когда Шкловского душил…

ÆРиКоДа не душил я его…

$p@nDexНеважно… Давай… выгляни в окошко… дам тебе горошку…

Я потихоньку подобрался к окну, кое-как дернул жалюзи – в комнату проклюнулось дохленькое осеннее утро, серый город, серое небо, сам воздух казался серым. Сначала я даже не понял, что меня так поразило, потом спохватился – на улице не было людей, совсем ни души, как будто на часах было не девять утра, а часов шесть или пять. Что-то привлекло мое внимание в переулке, я присмотрелся – вздрогнул. На тротуаре лежали два человека, мужчина и женщина, даже отсюда было понятно – мертвы. Еще один человек возле киоска… какая-то девушка лежала возле черной девятки, беспомощно раскинув руки… старичок с собакой, оба мертвые…

$p@nDexНу что там на улице у нас? Чрезвычайного положения нету? А то время девять, у меня на фабрике как вымерло все, в запой они ушли, что ли… JJJ…

ÆРиКоА все на улице. Конец света.

$p@nDexЭто как?

ÆРиКоЭто так… доигрался Шкловский со своими фабриками, с айподами, один черт знает, из чего он их делал… мертвые все лежат…

$p@nDexДа что ты… слушай, не верю тебе… сочиняешь ты что-то…

ÆРиКоИди, у других спроси…

Он замолчал, кажется, пошел спрашивать у других. Я так и представлял себе, как он шлет сообщения в Париж, в Венецию, в Пекин, в Сан-Франциско, куда еще увозили наши компьютеры нового поколения, где еще были наши фабрики… Я представлял себе вымерший мир – и мне становилось не по себе…

$p@nDexСлушай, парень, похоже и правда… доигралась Корпорация.

ÆРиКоВезде то же самое?

$p@nDexНу а то! Конец света.

ÆРиКо Это получается… мы одни остались?

$p@nDexНу, похоже на то. Мы этого Шкловского не то что ненавидеть не должны… нам ему в самую пору в ноги кланяться…

ÆРиКоНечего ему в ноги кланяться… лучше, раз ты такой умный… ты думай теперь, как дальше-то жить.

2011 г.

Когда-то нас было много, сейчас и представить себе не могу такое время, когда нас было много. Когда-то мы жили по всей планете – и этого я сейчас представить себе не могу, когда то, что осталось от нас, ютится в горах.

Когда ОНИ пришли – ОНИ не просто вытеснили нас, не просто изгнали. ОНИ истребили нас – как мы истребляли каких-нибудь хищных зверей, ОНИ перебили нас, как мы могли перебить ворон на каком-нибудь поле. Может, где-то мы и сами виноваты, кто-то когда-то пробрался в ИХ логова, кто-то когда-то спугнул ИХ. И ОНИ ответили нам…

ОНИ отобрали у нас весь мир…

Сейчас и не верится, что когда-то мы сторонились своих сородичей, более того – враждовали, более того – убивали друг друга. Я и сам убивал себе подобных – и сейчас не верю, как такое могло быть. Помню, как мы сторонились друг друга, помню, как уходили – с опаской, в страхе – как только видели темной ночью в темном коридоре себе подобного.

И как мне сейчас не хватает себе подобного…

Мой последний товарищ умер вчера ночью – конечно, не без их помощи, может, подобрался слишком близко к ИХ логову, может, столкнулся с кем-то из НИХ в лесу. Я еще не верю, что остался один…

(чуть позже)

Правильно не верю. Сегодня видел своего сородича, я еще не знаю, кто он и откуда, и как его зовут. Главное, что он есть, и где бы вы думали – в ИХ логове. Может быть, пленник. Не знаю. Я пытался заговорить с ним – он не отвечает мне, может, боится…

– А это духа отгонять, – закивал китаец.

Меня покоробило – говорили мне, говорили, что одни жулики в гостиницах – не слушал, думал, меня не проведешь, мало ли, весь свет объездил. Нет, на тебе, вот счетец за неделю – за свет, за воду, за все про все, и кроме того, за зеркало Багуа без малого двадцать у.е. Никто не спрашивал – надо мне это зеркало, не надо, вот оно, в номере висит, пожалуйста, с вас двадцать штук…

– Очень приятно… – я выложил деньги, китаец низко поклонился. – А… зеркало это никак нельзя снять?

– Не, это Хойен гонять.

– Кого?

– Духа…

– Да я понимаю, что от духов… да не надо мне зеркало от духов, не надо… не боюсь я духов, понимаете?

– Нельзя без зеркало… нельзя, – заверещал китаец на ломаном русском, – духа здесь, много духа… покой нет…

Он низко поклонился, вышел из номера. Вот жулик, этого я как-то не ожидал… В маленькой гостинице, притулившейся у подножья гор, мне нравилось все больше и больше – плетеные перегородки, тонкие, приоткрытые жалюзи, сквозь которые проглядывают заросли жасмина в саду, что-то тонкое, воздушное, неумолимо отжившее, чего не встретишь в больших городах и офисах крупных компаний, где я бывал днем. Все портила оплата, никак не думал, что придется столько платить за крохотную холодную комнату, несколько раз просил хозяина сбавить цену, старый китаец только качал головой, просил денег то за статуэтки от духов, то за подвески от тех же духов, то за ароматные свечи, которые горели по всем коридорам, их нужно было жечь каждую ночь, чтобы отогнать все тех же духов, и стоимость свечей еще больше опустошала мой карман.

Зеркало…

Теперь еще и зеркало.

Вот уж не думал, что за это зеркало придется платить, вроде бы ничего особенного, висит и висит в углу, тусклое, неприметное, нет, вынь да положь за него двадцать у.е. Завтра хозяин, чего доброго, скажет, что в доме полно этих самых духов, и надобно платить еще за этих духов, а что же они, бесплатно для вас летают, что ли, а еще за горы на горизонте надо платить, тоже не напрасно торчат, и…

Еще раз перелистал записи – люди как-то расчеты в калькуляторе ведут, но то люди, а то я, без бумажки с карандашиком не могу. Нет, что-то многоватенько получается, пора с этим кончать, духи духами, а я тоже не Рокфеллер, пусть китайцам своим зеркала эти продает, или этим нашим, которые наворовали столько, что уже не знают, куда деньги девать…

Это что?..

Поднял голову, огляделся. Так бывает во сне или в кино, когда еще ничего вроде бы не случилось, но ты чувствуешь, – что-то произойдет, нехорошее что-то, недоброе, вот высунется сейчас из-под кровати черная рука и схватит тебя, или откроется дверца шкафа, а оттуда вывалится что-нибудь прогнившее, мертвое, скрежещущее костями…