Андрей Марченко - Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых

Заместитель председателя совета директоров Леонид Шкловский встал из-за стола. Встал и Выселенцев.

– Мне, конечно, жаль, что мы не можем сделать для вас большего, – сказал, может быть, вполне искренне, Шкловский.

– Вы сделали для меня даже слишком много, – улыбнулся Выселенцев.

Пожав банкиру руку, он оглянулся в последний раз на сказочный зимний город за окном и вышел из кабинета.

После многочасового ерзания в чужом кресле хотелось размяться, и у Выселенцева мелькнула мысль пробежать сорок два этажа по лестнице. Но он вовремя спохватился, поняв, что выглядеть это будет не только глупо, но и слегка унизительно. Да и голова закружится от бесчисленных поворотов. Поэтому он спустился как обычно – в просторной кабине лифта со светящимися звездами на потолке и полированным деревом на стенах.

Едва выехав со стоянки, Выселенцев угодил в колоссальную пробку. С тяжелым вздохом он посмотрел по сторонам. В тихом Светомире его большой черный «Мерседес» выглядел внушительно, а здесь становился почти незаметным на фоне таких же, и даже куда более шикарных автомобилей. В случайную выборку из нескольких десятков самых близких машин попали «кадиллак»-стретч и, хотя и не новый, но все же настоящий «роллс-ройс». Им приходилось стоять точно так же, как и всем остальным. Пробки не только приучают к смирению, но и делают людей по-настоящему равными… Раз в несколько минут где-то далеко впереди дорога открывалась и пробка с трудом ползла вперед, но очень скоро опять намертво застревала. Хоть какое-то движение, и ненавистное здание банка в зеркале заднего вида постепенно уменьшалось. Здание походило на фантастический звездолет, готовый вот-вот включить полную тягу и пронзить небеса, и в таком сходстве таилась горькая ирония. Ведь из-за этого фальшивого «звездолета» чуть было не сорвался полет настоящего космического корабля.

Хотя банкиров тоже можно понять. Им нужна уверенность, что их деньги вернутся с процентами, а этого Выселенцев гарантировать не мог. Катастрофа, случившаяся в прошлом году, и недавнее банкротство единственного заказчика, с которым был подписан твердый контракт на запуск целой серии низкоорбитальных спутников связи, сделали перспективы компании «Аурига» весьма зыбкими. Положение мог бы спасти новый крупный заказ, но откуда ему взяться?

Пробка, вызванная аварией, наконец, рассосалась, и вскоре сверкающая сапфирная башня «Тихоокеанского» скрылась окончательно, заслоненная небоскребами нефтяных компаний и деловых центров. Справа промелькнуло ребристое и круглое, как маячный фонарь, здание Владивостокской фондовой биржи. Дурно становилось при мысли, какие здесь крутятся деньжищи. Дневного оборота колоссальной финансовой центрифуги хватило бы на постройку небольшой лунной базы, не то что на спасение маленького частного предприятия. Несправедливо все-таки устроена жизнь…

Нужно было еще заехать на работу, поэтому домой Выселенцев вернулся поздно.

– Ну, как? – спросила с порога Тамара.

– Плохо, – ответил Выселенцев, снимая пальто. – Дали нам еще два месяца отсрочки. Корабль запустить успеем, но банкротиться все равно придётся.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Теоретически – можно. Практически – нет.

С супругой раздраженному и усталому Выселенцеву говорить совсем не хотелось, поэтому тон его был холоден и сух. Тамара никогда не интересовалась его делами, а теперь, когда они пошли прахом, вдруг начала проявлять живейшее любопытство. Боится, что ее благополучной жизни придет конец?

Выселенцев прошел в кабинет, сел за стол и погрузился в оцепенение, глядя на модель «Интеграла». Рядом стояла на подставке модель того самого спутника, с которым когда-то были связаны надежды вернуть деньги, вложенные в проект. «А чего он тут до сих пор стоит?» – уже в который раз подумал Выселенцев и, решившись наконец, убрал спутник из поля зрения, переставив его на полку книжного шкафа. Это, наверное, правильно, однако лишенный своего приятеля «Интеграл» сразу стал казаться таким одиноким и осиротевшим, что без боли смотреть невозможно… Выселенцеву вдруг до смерти захотелось курить. Поморщившись от осознания собственной слабости – опять не получилось бросить, – он порылся в ящике стола и достал из-под кучи разного хлама случайно не выброшенную пачку сигарет.

Когда он с жадностью делал вторую затяжку, в кабинет вошла Настя. Увидев окутанного дымом отца, она застыла на пороге, а потом, опомнившись, спросила:

– Ты опять куришь?

Выселенцеву стало мучительно неловко.

– Курю, – ответил он, покраснев.

– Я где-то читала, что курить вредно, – сказала Настя.

– Врут, наверное, – ответил Выселенцев, стряхивая пепел.

Настя села рядом с ним и сказала с укором:

– Ты вот вечно обвиняешь меня в лени и безволии, а сам даже курить бросить не можешь. А это ведь, наверное, все-таки легче, чем начать хорошо учиться.

– Твоя правда, – мрачно ответил Выселенцев, всем своим видом выражая недовольство темой для разговора.

– А я сегодня «пять» получила по физике, – гордо сказала Настя.

– Да? Ну, молодец.

Он посмотрел на дочь. Одета Настя была в огненно-красное платье из дорогого владивостокского бутика. Вульгарные серьги в виде звезд, голубые контактные линзы и очень сложный, не в домашних условиях сделанный маникюр дополняли облик ученицы девятого класса, решившей, видимо, как следует оттянуться после окончания учебной недели.

«Нет, как она все-таки хороша», – подумал Выселенцев. Он столько лет прожил рядом с Настей, но до сих пор не мог привыкнуть к тому, что она получилась такая красивая. Часто, особенно по утрам, когда выстиранные за ночь мозги по-иному воспринимают реальность, он вдруг видел ее во всем великолепии и пораженно думал, что вот ведь, елки-палки, есть у нас такое чудо…

– Ты куда-то собралась? – спросил Выселенцев.

– Да, съездим с Луизой во Владик.

Оглянувшись на тьму за окном, Выселенцев неохотно кивнул. Настя встала, потрогала пальцем верхушку макета «Интеграла» и, глубоко вздохнув, спросила:

– Значит, надежд и вправду никаких нет?

– Не знаю. Наверное, нет.

– Вот жмоты, а! Ну, может, все-таки найдется какой-нибудь инвестор?

– В Сибири точно не найдется. Здесь это никому не надо. А те, кому надо, ничем не могут помочь. А вообще, самым лучшим выходом была бы национализация компании. О чем думают эти идиоты в правительстве, я не знаю. Мы уже сами сделали все, что нужно – и корабль построили, и космодром. Им осталось бы только выделять деньги на текущую деятельность. И деньги не такие уж и большие.

– Папа, а ты никогда не жалел, что не остался в России? Ведь был бы сейчас, наверное, самым главным ракетчиком…