Уильям Бартон - Бунт обреченных

— Это все, чего ты хочешь — меня в качестве шлюхи, а Кэй — в роли служанки? Чем она будет заниматься? Мыть посуду? Чистить ботинки? Будь ты проклят!

В это мгновение мне захотелось повернуться и ударить ее, но я не был таким человеком. Хотя, если бы я остался с Алике и женился бы на ней, то вполне мог бы совершить такой поступок. Я представил себя измученным и больным стариком, женатым на женщине, полной ненависти и презрения.

Тогда мой живот был бы слаб, мускулы вялы, а волосы седы. Нет, такое вечное блаженство семейной жизни не для меня.

— В жизни наемников произошло много перемен, Алике. Организация спагов чувствует, что новобранцев плохо обучают, поэтому мы начали создавать школы для детей, начиная с семилетнего возраста. Ребята будут учиться там до тех пор, пока не пройдут полную подготовку. Они станут называться спартанцами.

Тишина сменилась шепотом:

— И ты считаешь, что Кэй подходит для такой школы?

Я пожал плечами: — Меня скоро повысят в чине до главного риссальдара; для меня они могут кое-что изменить в правилах или сделать исключение.

Низким, полным ярости голосом женщина заявила:

— Ах, мать твою, Атол Моррисон, ты мне не нужен, моей дочери ты тоже не нужен. Уходи и не возвращайся!

В груди у меня кольнуло: „Уходи? Сейчас?“ Я повернулся:

— Алике…

— Убирайся и будь проклят!

Я нашел в темноте свою одежду, надел ее, вышел из комнаты и шагнул в ночь, осторожно закрывая за собой дверь. Замок щелкнул, заглушая ее всхлипывания.

Когда я уходил, то обернулся и заметил маленькое белое личико Кэй, наблюдавшее за мной из окна спальни. Я приостановился, посмотрел на нее, махнул рукой и увидел, что она машет мне в ответ. Тогда, довольный, я пошел домой.

Следующий день снова оказался теплым и солнечным. Леса Северной Каролины были залиты ярким светом, изумрудная весенняя листва темнела время близилось к июню. Лэнк привез меня на железнодорожную станцию в Дурхейме. На этот раз он высадил меня и, не дождавшись моего отъезда, исчез. Мы ехали в полном молчании, и только в конце брат сподобился спросить, когда я вновь приеду домой, я же честно признался, что не имею понятия.

Дом? Еще чего. Мои глаза привыкли к земному солнцу, но мне почему-то больше нравятся другие светила. Их сто миллионов, так что можно выбрать любое. Тогда правдивый ответ прозвучал бы подобным образом „никогда“.

Я стоял на платформе вместе с несколькими путешественниками и вслушивался в гул приближающегося поезда. Небольшая группа гуманоидов с виднеющимися клоаками кучковались в уголке. Далее стоял обнаженный мужчина в ошейнике, на цепи, которую держала высокая стройная женщина в форме сиркарской полиции. На платформе находилась пара саанаэ в своих традиционных белых одеждах и белых шалях на плечах, скрепленных значком межзвездной полицейской организации. Недалеко от них возвышался еще один юный кентавр, держащий корзину, полную лепечущих и визжавших поппитов. Там же стояло существо, похожее на собаку. На его шее на кожаном ремне висело оружие, а маленькие кисти с руками почему-то находились у него на том месте, где у нормальной собаки уши. Рядом с псевдособакой расположилась пара толстых зеленоглазых тварей, весьма напоминающих лягушку. К их коже были прикреплены значки их господ.

Наверно, в последний раз перед посадкой на корабль надо было поехать на пляж, может, мне повезло бы и удалось увидеть знакомого хруффа? Имелся еще один вариант — поехать посмотреть на новый дом Сары.

Внезапно раздался низкий женский голос: — Ати…

Поворачиваться не хотелось; в моем сердце было слишком много сумятицы, слишком много дверей уже закрылось, и мне не хотелось их открывать. Однако я все равно обернулся.

Боже мой, какая ужасная боль, а надежда еще ужаснее.

Там, на платформе, стояла Алике. Она была одета в знакомые джинсы и знакомую кожаную куртку; в одной руке женщина держала маленький чемодан, а в другой ручку Кэй. Лицо Александры Морено было твердым, решительным. Она прекрасно владела собой.

В глазах Кэй плясали чертики.

Говорить я уже не мог, мог только шептать:

— Итак, ты все-таки решила прийти…

Сделав шаг вперед, она вручила мне чемодан, отпустила руку Кэй и повернулась, чтобы уйти.

— Алике?

Женщина, дойдя до ступенек, приостановилась, положа руку на перила, но не повернулась.

— Алике…

Ее голос был едва слышим:

— Не похожа на меня, нисколько… — Кажется в се шепоте слышалась радость, однако наверняка утверждать это я не мог.

Топая ботинками по лестнице, женщина поспешила уйти и исчезла из вида. Через мгновение я услышал звук отъезжающей машины. Наверно, старая развалина — машина Лэнка. Затем я почувствовал маленькую и теплую ладошку Кэй в своей и сверху вниз глянул на дочь. Она прощебетала:

— Не наш ли это поезд приближается?

Есть планеты, заслуживающие, чтобы их назвали раем. Шерет-Анх, где была расквартирована Третья армия наемников-спагов, вполне соответствовала этому названию. Ярко-голубое неба сияло над головой; прекрасные горы и леса, величественные водопады и пустыни, бескрайние моря, радуги после дождей, искристый белый снег, падающий на холодную землю, буйное цветение красок весной, багрянец осенней листвы — все присутствовало на ней.

Я сидел перед остатками сандвичей, которые мне завернула с собой Марджи, прислонившись спиной к нагретому солнцем камню и смотрел вниз на маленькую долину, на шумный водопад, несущий чистую, холодную воду в бассейн, образованный самой природой.

Хедьга стояла на скале у водопада; ее волосы были настолько светлы, что казались абсолютно белыми; солнце яростно светило ей в лицо. Глаза девушки напоминали голубое небо, яркое и безоблачное.

Мириам сидела на скале рядом с ней, опустив ноги в воду, взбаламучивая ее изящным мыском ноги. Ее кожа загорела до черноты, до такой степени, что девушка казалась тенью. Одна была светла, как ангел, другая — черна, как демон, — материя и антиматерия…

Скрипя ботинками, шурша камнями, часто скользя, но выравнивая равновесие, с холма спустился Федор. Он подошел ко мне и опустился на одеяло рядом. Пот маленькими капельками- покрывал его лицо, серые волосы стали влажными.

— Эти девчонки хорошо смотрятся.

— Да уж… — В постели, позируя для меня, они выглядят еще лучше. Им обеим было не больше двадцати, в наложницах у меня они оказались недавно, срок их контракта только начался. Одна из девиц, пока я: занимался любовью с другой, сидела и наблюдала или помогала мне в этом, если возникала необходимость.

— Думаю, Марджи любит их. Они по крайней мере разговаривают с ней, а по воскресеньям в клубе наложниц играют на гитаре.

Мириам скользнула в бассейн, осыпав брызгами Хельгу. Та, смеясь, прыгнула в воду, схватила свою подругу и вместе с ней нырнула. От двух попрыгуний во все стороны летели брызги.