Грег Бир - Эон

— Прекрасно. Теперь я намерен встретиться с сером Ольми.

Фантомы исчезли. Делегат Франко вышел, дотронувшись пальцем до ожерелья и создав над левым плечом флаг официальной службы.

Премьер-министр выключил поле, и помещение заполнилось тальзитом. Запах был своеобразным — резким, как старое вино. Вошел Ольми.

Он тихо приблизился, не желая прерывать состояние задумчивости, в котором находился Ингл.

— Входите, сер Ольми, — сказал Премьер-министр, поворачиваясь к Ольми, поднимавшемуся по ступеням платформы. — Сегодня вы хорошо выглядите.

— Вы тоже, сер.

— Да. Жена в последний раз устроила мне прекрасную чистку памяти, стерев кучу неприятностей из двадцатого года моей жизни. Это был не слишком удачный год, и, забыв его, я испытал облегчение.

— Прекрасно, сер.

— Когда вы женитесь, Ольми?

— Когда найду женщину, которая сможет стереть двадцать первый год моего первого воплощения.

Ингл добродушно рассмеялся.

— Я слышал, вы поддерживаете теплые отношения в Аксис Надере с… Как ее зовут?

— Сули Рам Кикура.

— Да, конечно… Она в свое время активно сглаживала конфликт между горячими головами Нексуса и фракцией Корженовского, верно?

— Мы редко говорили на эту тему.

Премьер глубоко вздохнул и сосредоточенно уставился на платформу.

— Значит, так. Вам предстоит трудная миссия.

— Рад служить Гексамону.

— На сей раз вряд ли. Это не обычное расследование по поводу контробандной торговли через ворота. Каждые несколько десятилетий мы посылаем кого-нибудь на Пушинку, чтобы проверить, как там обстоят дела. На сей раз это вдвойне необходимо. На Пушинке появились обитатели.

— Кто-то пересек Запретную Зону?

— Нет. Еще загадочнее. Никто не проходил через наши посты у первого барьера. Видимо, они каким-то образом проникли туда извне; что еще более удивительно — это люди. Их немного, но они организованы. Бесполезно рассуждать о том, откуда они взялись — информация слишком противоречива. У вас, конечно, будут все необходимые полномочия и средства передвижения. Об остальном вам сообщит сер Алголи. Ясно?

Ольми кивнул.

— Хорошо. — Ингл перегнулся через ограждение и взглянул на простиравшуюся в двадцати километрах под ним поверхность, где бурлил водоворот света. — Похоже, у этих ворот затор. Время такое — сплошные беспокойства. Месяц Добрых Людей. — Он повернулся к Ольми. — Желаю успеха. Или, как говорили древние, да будут благосклонны к тебе Звезда, Судьба и Сила Духа.

— Спасибо, сер.

Ольми сошел с платформы и покинул купол. Поднявшись на лифте вдоль длинного узкого пилона в Центральный Город, он начал приводить дела в порядок перед длительной отлучкой.

Новое назначение было привилегией. Возвращаться на Пушинку запрещалось, если только этого не требовал Нексус. Ольми не был там больше четырехсот лет.

С другой стороны, конечно, это могло стать очень опасной миссией — особенно учитывая столь противоречивую информацию. Он мог бы увеличить вероятность успеха, взяв с собой франта.

Если на Пушинке были люди, и не ренегаты из Города — а это наиболее правдоподобное объяснение, — то откуда же они появились?

Это не давало ему покоя.

Апрель 2005 года

На первом этапе путешествия — в пассажирском салоне шаттла — Патриция Васкес видела окутанный туманом диск Земли на экране монитора. А чуть раньше установленные снаружи камеры показали ей механических чудовищ, передававших огромный груз в поджидающие руки ОТМ — орбитального транспортного модуля. Это напоминало двух пауков с упакованной в кокон мухой. Операция заняла около часа, и захватывающее зрелище отвлекло ее от мыслей о том, где и зачем она оказалась.

Когда подошла ее очередь и она облачилась в «пузырь», чтобы преодолеть десять метров до шлюза ОТМ, ей с трудом удавалось сохранять спокойствие. Пузырь был сделан из прозрачного пластика, так что Патриция не страдала от клаустрофобии. Скорее, даже наоборот. Она ощущала бесконечную черноту за пределами корабля, хотя и не могла разглядеть звезды — их затмевало сияние Земли и ярко освещенная поверхность ОТМ, цепочки цилиндров, шаров и призм, соединенных алюминиевыми балками.

Экипаж модуля, состоявший из трех мужчин и двух женщин, тепло приветствовал девушку в узком туннеле, когда она «вылупилась» из оболочки. Затем ее проводили к креслу, расположенному прямо за местами команды. Эта позиция давала хороший и ясный обзор, и она могла видеть отчетливые точки звезд.

Теперь, когда космос был прямо перед Патрицией и их не разделял экран монитора, казалось, что она находится в бесконечном усыпанном звездами зале. Она чувствовала себя так, словно могла войти туда и заблудиться среди созвездий.

На Патриции все еще был черный комбинезон, который ей выдали во Флориде всего шесть часов назад. Она чувствовала себя грязной; волосы, даже туго стянутые, торчали раздражающими клоками. Ей казалось, будто она ощущает запах собственного беспокойства.

Экипаж плавал вокруг, заканчивая последние проверки и вводя необходимые данные в компьютер. Патриция разглядывала разноцветные комбинезоны — красный и голубой у женщин, зеленый, черный и серый у мужчин — и лениво размышляла, кто из них кому подчиняется и кто кем командует. Субординация никак не проявлялась ни в голосе, ни в манере поведения, словно экипаж состоял из гражданских лиц. Но это было не так.

ОТМ был военным транспортном, соответствовующим ограничениям, введенным после Малой Гибели. Один из десятков новых кораблей, построенных на земной орбите после появления Камня, он существенно отличался от транспортов, обслуживавших орбитальные защитные платформы Объединенных космических сил. Он был крупнее и мог летать на значительно большие расстояния; в соответствии с договором, ОТМ не мог доставлять грузы на орбитальные защитные платформы.

— Стартуем через три минуты, — объявила один из пилотов, блондинка, имя которой Патриция уже забыла. Она коснулась плеча девушки и улыбнулась. — Примерно полчаса здесь будет твориться нечто неописуемое. Если вам нужно выпить воды или воспользоваться туалетом, самое время сделать это сейчас.

Патриция покачала головой и улыбнулась в ответ.

— Я прекрасно себя чувствую.

— Хорошо. Девственница?

Патриция изумленно уставилась на нее.

— Она имеет в виду первый полет, — пояснила вторая женщина.

Патриция вспомнила ее имя — Рита, как и у ее матери.

— Конечно, — подтвердила Патриция. — Иначе я не сидела бы здесь, словно корова на бойне?

Блондинка рассмеялась. Пилот — Джеймс или Джек, — с прекрасными зелеными глазами, оглянулся и посмотрел.

— Не волнуйтесь, Патриция, — успокаивающе сказал он.