Сергей Другаль - Язычники

— Не фонтан, а? — спросил один из социологов, почесывая животик.

— А чего? — сказал второй. — Сказка — это за гранью даже наших возможностей. Попробуй, сочини. Я, например, не берусь…

— Мне нравится! — решительно сказал Алешка, и социологи уважительно замолчали. — Вообще, мне нравится Нури Метти как личность. Мотивирую: он активен, добр и смел. Это то, что нам нужно. У него много хороших качеств…

— Напримерр, юморр, — подсказал Ворон.

— И это тоже.

— Он побил леопарда. Он подавил здоровый кусательный инстинкт животного. Вот доказательство, — жестяным голосом сказал кибер, поправляя повязку на морде зверя. Леопард замурлыкал басом.

— Диспетчер ИРП свидетельствует, что Нури не хотел этого, но был вынужден.

— Я должен напомнить, что Нури дважды нарушил запрет, — сказал Сатон. — Когда сделал ЭСУД и когда пользовался им.

— ЭСУД — это хорошо! — хором сказали социологи из ползунковой группы.

— Этот запрет нарушают все. Он устарел, — сказал Алешка. — И разве не вы, профессор, в качестве награды за выведение анаконды из ужа просили месяц работы без ограничения времени? Я полагаю, что Нури Метти полностью отвечает всем требованиям…

— Я думал, — перебил его Нури, — что вас интересуют мои знания.

— Знания! Любой предмет — это пара просиженных штанов, — сказал продавец щенков. — Характер — вот что для нас основное. Индивидуальность, сохраняемая даже в чрезвычайных обстоятельствах. Непохожесть и готовность подчинить себя общим интересам. Лично я поставил бы вам пятерку, ибо мне понравилось, как вы торговались со мной из-за браслета. Знаете, это слюнтяйство «ах, мальчик, отпусти собачку», мне оно не по нутру.

— Мы анализировали поступки Нури Метти со дня вручения ему повестки, — сказал один из социологов. — И сравнили с записями в кодовом браслете. Он всегда оставался самим собой. Он такой, какой он есть. Он естественен.

Рахматулла вышел из состояния нирваны.

— Люди, — сказал он, оглядывая окружающих. — Я вернулся к действительности, и она прекрасна. Я прочту вслух то, что заслужил Нури, один из нас, и да заслужит это каждый из нас. Слушайте.

Он взял из рук Нури деревянную табличку, показал ее всем и прочитал:

— Во имя будущего. Диплом. Экзаменационная комиссия при Тихоокеанском филиале ИРП, сознавая свою ответственность перед человечеством, сим разрешает Нури Метти занимать должность воспитателя в дошкольных учреждениях планеты Земля.

— На нашем экране ее временное жилище. По сути, это большая климатическая камера, конструкция которой позволяет имитировать марсианские условия: температуру, давление, газовый состав… Что вы думаете обо всем случившемся, профессор?

Сатон дернул себя за бороду, посмотрел на ведущего и развел руками:

— Я любил ее, потому что гракулу нельзя было не любить. Мы делали все, чтобы ей было хорошо, чтобы она привыкла к Земле. Вы знаете, что ее привезли с Марса. Она там жила на экваторе, где песок и безводье. И на полюсах, где смесь снега и хлопьев углекислоты по колено. Мы полагали, что в силу этого она может акклиматизироваться у нас. — Он грустно вздохнул: — Когда я чесал ей кадычок, ее кожа становилась прохладной и покрывалась мурашками…

— Может быть, ее выпустил кто-нибудь из младших научных сотрудников? — спросил ведущий.

На экране возник Нури.

— Исключено, — сказал он. — Ползунки отвечают только за режим, дежурят у пульта и доступа в камеру не имеют. А биологи из ходячей группы — люди ответственные. Кроме того, имеются всего два ключа. Один у директора, — кивок в сторону Сатона, — другой у меня. Без нас никто из ребят в камере не бывал.

— Странно это, — задумался ведущий. Его голографическое изображение четко выделялось на притененном фоне просторного помещения. Потом на экране возникла панорама климатической камеры. — Гладкие стены, специальная изоляция. Сюда и бактерия не проникнет. Что здесь есть? Кормушка-поилка и надувной матрац. Больше ничего.

— Что вы сказали? — раздался за кадром удивленный голос Нури.

— Я говорю, матрац. Мой помощник вытащил его из-под кормушки перед началом передачи. Я сказал: специальная изоляция. Сюда можно проникнуть только через бокс в скафандре с автономным питанием.

— Простите, — это опять голос Нури. — У нас нет автономных скафандров. Оба наших скафандра имеют питание от внешней установки. Воздух подается и убирается по шлангам.

— Благодарю… Но что все-таки будем делать? Я полагаю, вопрос о том, как гракула отсюда вышла, — второй вопрос. А первый — куда она делась? Что собирается предпринять по этому поводу руководство Института реставрации природы? Нужна ли помощь общественности?

— Ни в коем случае, — сказал Сатон. — Дирекция ИРП не допустит на территорию никого из посторонних. Я надеюсь на высокое сознание энтузиастов. Но хотел бы предупредить, что при первой попытке незаконного проникновения на территорию ИРП мы накроем массив защитным полем, хотя за все десять лет существования нашего филиала к этой мере мы не прибегали ни разу. Поиск будем вести малой группой. Без чрезвычайных мер.

— Я думаю, человечество разделяет вашу позицию, — после небольшой паузы сказал ведущий. — Удовлетворяя интерес телезрителей, я хотел бы представить членов поисковой группы. Знакомьтесь, товарищи, это Олле.

На экране беловолосый, шоколадного цвета гигант в шортах и постолах. Рядом пес чернее ночи, усатый и лобастый, с гладкой шерстью и широкими лапами.

— Олле знают многие, — прокомментировал ведущий. — Его работы по мимике и жесту весьма популярны. Но в последние годы он сменил специальность. Сейчас Олле — вольный охотник. Он поставляет Институту животных.

— Поставляю, — вздохнул Олле.

— Вы их ловите? Как?

— Ну, чтобы поймать, надо как минимум обнаружить и догнать.

— И вы?

— Обнаруживаю и догоняю.

— А потом?

— Потом — в мешок, вызываю транспорт и везу сюда, в ИРП.

— А если оно в мешок не лезет?

— В мешок никто сам не лезет. Я его туда засовываю.

— Я хочу сказать, если оно в мешке не помещается. Если габариты большие. Скажем, медведь?

— Я отловил сотни животных, — нахмурился Олле. — И это никого не удивило. А медведя всего одного — и столько разговоров.

— Об этом был поставлен фильм…

— Видел. Ерунда в том фильме… Практически он и не сопротивлялся, болен был. Трудно было тащить его к площадке, удобной для посадки вертолета. На руках нес.

— Спасибо. Следующий участник поисковой группы — Нури Метти. Полагаю, генеральный конструктор Большой вычислительной машины известен всем. Но не все знают, что Нури имеет также диплом воспитателя в дошкольных учреждениях и уже год работает в детском саду при океанском филиале ИРП. Что заставило вас, Нури, участвовать в поисковой группе?