Роберт Хайнлайн - Долгая вахта

Глубоко затянувшись, Джонни Далквист дохнул дымом на счетчик Гейгера, горько усмех-нулся и повторил все сызнова. Радиация пропитала его насквозь — даже дыхание, даже табач-ный дым исторгали теперь из счетчика истошный вой. Время на Луне течет незаметно. Сколько он уже здесь торчит? Двое суток? Трое? Неделю? Мысленно Джонни вернулся в прошлое — в тот момент, когда сразу после завтрака его вызвал заместитель начальника…

— Разрешите доложить: младший бомбардир Лунной базы лейтенант Далквист по вашему приказанию явился.

— А, Джон Эзра! — поднял глаза полковник Тауэрс. — Садитесь, Джонни. Закурите?

Заинтригованный и польщенный, Джонни опустился в кресло. Он восхищался полковни-ком — командирским талантом, боевыми заслугами, выправкой, наконец. Сам Джонни в боях не участвовал — офицерское звание ему присвоили после получения докторской степени по ядерной физики. Интересно. Зачем Тауэрс его вызвал?

К удивлению Джонни, полковник заговорил о политике. Суть его высказываний своди-лась к следующему: оставлять власть над миром в руках политиканов небезопасно, она должка принадлежать группе избранных — короче говоря, Лунному дозору. Далквиста удивил не столько смысл, сколько тот факт, что речь полковника была обращена именно к нему. Сами по себе рассуждения Тауэрса казались достаточно разумными: если распалась в свое время Лига Наций — разве не может то же самое случиться и с ООН? И что тогда? Третья мировая?

— Вы же лучше других представляете, Джонни, сколь ужасной может оказаться эта война.

И с этим Далквист не мог не согласиться. Тауэрс не скрывал удовлетворения. Это пре-красно, что Джонни так хорошо понял суть дела. Конечно, старший бомбардир мог бы спра-виться и сам, но лучше, если в деле примут участие оба специалиста.

— Вы действительно собираетесь что-то предпринять? — Джонни резко выпрямился: он ведь думал, что заместитель начальника подразумевал только обмен мнениями…

— Мы не политики, — улыбнулся Тауэрс, — мы не занимаемся болтовней, мы действуем!

Джонни присвистнул.

— И когда это начнется?

Тауэрс щелкнул выключателем. Далквист был ошеломлен, когда из динамика зазвучал его собственный голос: это была запись беседы в обер-офицерской столовой — того самого поли-тического диспута. Слава Богу, его вскоре вызвали и пришлось уйти… Но как они посмели за ним шпионить?!

— Мы уже действуем, — Тауэрс выключил магнитофон. — И знаем, кто надежен, а кто нет. Вот, например, Келли… Он политически неблагонадежен. Вы обратили внимание на его отсутствие за завтраком?

— Я думал, он на вахте.

— Для Келли вахты кончились. Успокойтесь, ничего страшного с ним не случилось.

— А в каком списке значусь я? — немного подумав, поинтересовался Джонни. — Надеж-ных или ненадежных?

— Под вопросом. Но я всегда говорил, что на вас можно положиться, — на губах полков-ника играла его знаменитая улыбка, располагающая и покоряющая. — Вы ведь не подведете ме-ня, Джонни? — и, когда Далквист слишком задержался с ответом, резко потребовал: — Итак, что вы об этом думаете? Говорите!

— Что ж… По-моему, вы переоценили свои силы. Конечно, Лунная база способна кон-тролировать Землю, однако и сама является на редкость удобной мишенью. Одна-единственная бомба — и разом шах и мат!

Тауэрс взял со стола и протянул Далквисту бланк радиограммы; Джонни взглянул: "Ваше чистое белье у меня. Зак".

— Это означает, — пояснил полковник, — что все бомбы на борту "Трюгве Ли" выведе-ны из строя. Аналогичные рапорты поступили со всех кораблей, представляющих для нас по-тенциальную угрозу, — он поднялся. — Поразмыслите надо всем этим и возвращайтесь сюда после обеда. Майору Моргану пригодится ваша помощь при перенастройке телеметрии бомбо-вых запалов.

— Перенастройке?

— Разумеется. Чтобы не допустить их нейтрализации до момента поражения цели.

— Поражения цели? Но ведь ваша цель — предотвратить войну!

Тауэрс сделал отрицательный жест.

— Никакой войны и не будет — так, демонстрация, маленькая, но убедительная. Один-два второстепенных города — легкое кровопускание, чтобы избежать всеобщей бойни. Арифметика проста, — он положил руку на плечо Джонни. — Вы ведь не слишком щепетильны, иначе не стали бы бомбардиром. Смотрите на это, как на хирургическую операцию. И подумайте о своей семье.

— Я хотел бы видеть командующего, сэр.

— Вы же знаете: я говорю от имени коммодора, — нахмурился Тауэрс. — Сам он не мо-жет вас принять. Итак, возвращайтесь после обеда.

Коммодор действительно не мог принять — ни Джонни, ни кого бы то ни было: он был мертв. Но этого лейтенант Далквист не знал.

Вернувшись в столовую, он сел и закурил. Однако минутой позже резко вмял окурок в пе-пельницу и решительно зашагал к западному шлюзу, где, облачившись в скафандр, подошел к часовому.

— Откройте, Смитти!

На лице капрала отразилось удивление.

— Без прямого распоряжения полковника Тауэрса не могу, сэр. Таков новый приказ. Разве вы не знаете?

— Ах, да! Ладно, давайте сюда караульный журнал, — Далквист внес свое имя в список, пометив: "По приказу полковника Тауэрса". — Позвоните начальнику караула и проверьте, — добавил он.

Часовой прочитал и сунул журнал в карман:

— Зачем, лейтенант? Вашего слова достаточно.

— Действительно, к чему лишний раз беспокоить начальство?

Джонни вошел в шлюз, запер внутренний люк и подождал, пока не будет откачан воздух. Выйдя на поверхность Луны, он мгновение постоял, щурясь от яркого света, и поспешил к раке-тодрому. Здесь он протиснулся в кабину, опустил колпак и нажал пусковую кнопку — ракето-мобиль взвился, перешел на горизонтальный полет, юркнул в ущелье, рассекавшее окружающие базу горы, и вскоре уже летел над равниной, словно именинный пирог свечками, уставленной множеством радиоуправляемых ракет. Затем ракетомобиль нырнул в туннель и помчался сквозь горы. Потом наступило резкое торможение, от которого Джонни ощутил в желудке щемящий холодок, и машина опустилась на грунт перед подземным бомбовым складом. Выбравшись на-ружу, Далквист включил рацию скафандра.