Юрий Брайдер - Гвоздь в башке. Враг за Гималаями. За веру, царя и социалистическое отечество

– Прямо сейчас? На ночь глядя?

– Именно сейчас. Сам же говорил, что у тебя нынче вечер свободный.

Машину с великим трудом выбили у дежурного, пообещав заправить за свои деньги. Донцов, убедившийся в пользе бронежилета, хотел вкупе с автоматом прихватить и его, но воспротивился Цимбаларь. По его словам, другого оружия, кроме столовых вилок и ножей, фотограф у себя не держал, а для психического воздействия вполне хватит табельного ствола.

Сержанта – водителя заставили поверх кителя надеть гражданскую куртку, а служебные номера замазали грязью.

– Для такой погоды сойдет, – сказал Цимбаларь. – Вот только рация демаскирует. За пять кварталов ее слышно… Может, отключим?

– Не имею права, – категорически заявил сержант.

– А с запашком за руль садиться имеешь право?

– Это, товарищ капитан, от вас самих пахнет, – парировал сержант, и Цимбаларь почему-то спорить с ним не стал.

Донцов не любил ночь, а ночной город в особенности. Ночь хороша для тех, кто прячется, но не для тех, кто ищет. Кроме того, в последнее время темнота влияла на него самым неблагоприятным образом. Там словно таился кто-то, хоть и бестелесный, но ощутимо враждебный, все примечающий и ничего не прощающий. (А скорее всего это просто детские страхи, разбуженные болезнью, возвращались к нему.)

Маршрут Цимбаларь выбрал странный, вместо того чтобы сразу двигать в центр, где по его словам располагалась квартира фотографа, сначала завернул на привокзальную площадь. Здесь, несмотря на сравнительно поздний час, под фонарями прогуливались дамы и девицы, одетые явно не по погоде.

– Ты совсем с ума сошел! – Жадный интерес, который Цимбаларь проявлял к фланирующим на промозглом ветру красоткам, вывел Донцова из себя. – Забыл, какие у нас дела?

– Наоборот, хорошо помню. Понимаешь, этот фотограф посторонних в дом не пустит. Даже с удостоверением. Не станешь же ты ему дверь вышибать? А на девушку вполне может клюнуть. Он их каждый день фотографирует и по мере возможности трахает. Давно уже со своей клиентурой запутался. Какая когда прийти должна, не помнит. Вот мы этим обстоятельством и воспользуемся. Только телку нужно выбрать такую, чтобы на проститутку не была похожа.

– Они вроде бы все довольно прилично выглядят, – внимательно присмотревшись, сказал Донцов.

– Это на твой дилетантский взгляд. А мы имеем дело с профессионалом.

Тем временем дамы легкого поведения, заметив остановившийся неподалеку автомобиль с мужчинами, стали по одной, по двое, наведываться к нему на разведку, в полушутливой, а то и в конкретной форме делая самые соблазнительные предложения, однако разборчивый Цимбаларь бесцеремонно отгонял их прочь.

В конце концов к машине подошел мужчина с усиками, похожий на опереточного француза.

– Что-нибудь особое ищете? – без долгих околичностей осведомился он.

Цимбаларь покинул машину и долго о чем-то говорил с усатым. До Донцова доносились только обрывки фраз: «Не надо мне этих кошек драных… И рогож трепаных не надо… Ты мне что-нибудь фирменное подыщи… Батончик или виннипухочку…»

– Что такое батончик? – стесняясь своей неосведомленности, спросил у водителя Донцов.

– Молодая шлюха, – немедленно ответил тот.

– А виннипухочка?

– Ну очень молодая! – с чувством произнес водитель.

Усатый куда-то исчез, однако вскоре вернулся, ведя за руку блондинку почти двухметрового роста, но с совершенно детским, почти не накрашенным личиком.

– Суперсекс! – Водитель сглотнул слюну.

Усадив девицу на заднее сиденье, Цимбаларь сказал Донцову:

– Будешь мне пятьдесят баксов должен. Если желание есть, можешь попользоваться, все равно деньги заплачены. Но учти, ее нам только на час отдали… Трогай, – это относилось уже к водителю.

Девица все время молчала, чавкала жвачкой и, похоже, была немного не в себе.

– Как хоть зовут тебя? – обернулся к ней Цимбаларь, кроме всего прочего, выполнявший в машине роль штурмана.

– Маруся, – ответила девица совсем не девичьим голосом.

– Хохлуха?

– Шведка.

– Оно и видно… А зачем ты такая здоровая выросла?

– Ничего ты, дядя, в современной красоте не понимаешь. Мне от клиентов отбоя нет.

– Извращенцы все твои клиенты. Для любви нужна женщина хрупкая, нежная.

– Я тоже нежная. – Девица икнула, прикрыв ладошкой рот.

На этом разговор прервался, потому что машина прибыла туда, куда следует. Фары осветили щербатую стену «хрущобы» и фанерную дверь подъезда, мотавшуюся на ветру.

– Повезло, – констатировал Цимбаларь. – А я кодового замка опасался.

– Этаж-то хоть какой? – осведомился Донцов.

– Судя по всему, пятый.

– Так я и знал!

– Ты Марусю попроси, – посоветовал Цимбаларь. – Она тебя на закорках туда дотащит. Баксы-то отрабатывать надо.

Как бы то ни было, но спустя пять минут все трое оказались на лестничной площадке пятого этажа перед дверью, предназначенной скорее для бомбоубежища, чем для обыкновенной квартиры. «Глазок» в ней и то, наверное, был из бронестекла. Видимо, у фотографа были серьезные основания опасаться если и не за свое имущество, то за свою безопасность.

Донцов и Цимбаларь рассредоточились вне зоны обзора «глазка», а Маруся, уже подробно проинструктированная, позвонила в квартиру, предварительно придав своему личику ангельское выражение.

Приближающихся шагов слышно не было, но кто-то глухо произнес из-за двери:

– Вам кого?

– Ростислава Петровича. – Маруся кокетливо улыбнулась (за пятьдесят баксов и не такое изобразишь).

– Вас приглашали или по объявлению?

– Ага, – неопределенно ответила девица.

Внутри умолкли, видимо, внимательно изучая позднюю гостью в «глазок». Осмотр прошел для Маруси благоприятно, о чем возвестил грохот отпирающихся запоров. Когда эта симфония металла завершилась мелодичным звоном сброшенной цепочки, Цимбаларь резко пихнул девушку вперед и, выхватив пистолет, ввалился вслед за ней.

– Что-что-что-что вам надо? – раздалось из прихожей.

– По делу! – грозно рявкнул Цимбаларь. – Спецоперация. Выявляем производителей порнопродукции.

Когда в квартиру вошел Донцов, его коллега уже вовсю хозяйничал там. С воплем: «Посторонние есть?» – он быстренько обследовал все помещения, опрокинул что-то в ванной, а из туалета выволок за шкирку паренька в спущенных штанах.

– Это кто? – осведомился Цимбаларь, тыкая парня пистолетом под ребро.

– Мой ассистент, – торопливо объяснил фотограф, типичный жирненький плейбой с фигурной стрижкой на голове. – Я, собственного говоря, не понимаю…

– Молчать! А ты на пол, – приказал Цимбаларь пареньку. – Руки за спину.

В гостиной было оборудовано что-то вроде фотоателье – ширмы, расписные задники, софиты, профессиональная съемочная аппаратура. Цимбаларь тут же принялся потрошить ящики шкафов, забитые цветными крупноформатными фотоснимками.