Алан Шварц - Странствующий теллуриец

- Вас не интересует то, что у меня есть, - сказал Майкал.

- Не интересует.

- У вас нет врагов? - спросил Майкал.

Даже тот, к кому он обращался, с трудом подавил хохот. Но наконец ему удалось заговорить.

- Юноша, у нас нет ни необходимости, ни желания покупать твои устройства. Мы почти уничтожили сами себя много лет назад, и с тех пор живем своей землей и своим умом - бедной, но хорошей жизнью. Прости, что мы смеемся. Это место смеха. Оно посвящено абсурдности нашего собственного прошлого, наших прошлых конфликтов. Разве твоя собственная раса почти не вымерла в результате пристрастия к этим игрушкам? Неужели ты не ощущаешь абсурдности вселенной?

Майкалу на ум пришло слово "экзистенциалист". Он постарался отвлечься на некоторое время от собственных забот и понял, что раса, которая чуть было не уничтожила себя, может испытать такой психологический шок, последствием которого будет религиозный ритуал, в котором он сейчас участвует: демонстрация морального превосходства. Над ним.

- Похоже, никто особенно не удивился моему прибытию, - сказал Майкал. Это утверждение в действительности было вопросом.

- У нас есть пословица, и это даже больше чем пословица: "Если солнце говорит, не надо удивляться". А солнце часто говорит со мной. Ты видел, как оно открывает рот? У него очень нехорошие зубы, юноша.

Значит, это не был экзистенциализм. Это больше походило на какое-то психическое заболевание. Однако эти люди казались достаточно безвредными.

Если их реакцией на свою версию Конца был психоз, то как можно назвать нашу собственную реакцию? - подумал Майкал. Он встал и вышел из зала, а ему вслед несся хохот.

Он снова прошел по узким улицам. Людей было не больше, чем он видел до сих пор. Он завернул за угол и наткнулся на девушку, которая сидела на пороге хижины, уставившись в стенку напротив.

- Доброе утро, - вежливо произнес он. Несмотря на редкие волосы на голове, она была привлекательна. Майкалу стало интересно, такая же странная здесь молодежь, как и взрослые, или нет.

- Вы не должны отвлекать меня от предмета, который я изучаю, сказала она.

- Что же вы изучаете?

Она начала хихикать.

- Трещина в стене напротив учит меня религии. Лучше вам уйти, пока трещина не устала от меня и не ушла прочь.

- Понятно, - сказал Майкал, хотя он совсем не был уверен, что понял хоть что-нибудь.

Он вернулся на поле. Не было видно ни души. Он явно не представлял собой ничего интересного для людей, которые разговаривали с солнцем и, вероятно, были очень разочарованы тем, что у него обычное количество глаз. Интересно, подумал Майкал, это он - безумец в нормальном мире, или люди этой планеты - безумцы в нормальной вселенной? Тут он вспомнил, что вселенная, если иметь в виду ее население, не очень-то нормальна.

Он громко засмеялся и решил, что лучше ему отправляться восвояси, прежде чем он будет столь же потрясен абсурдностью, как те, с кем он только что беседовал. Он нашарил устройство управления и открыл люк космической лодки.

Одну планету можно вычеркнуть совсем. Он захлопнул за собой люк и снял анализатор.

Майкал занял свое место и дал лодке мысленную команду вверх, прочь из атмосферы планеты. Приятное было место, но никак не аргумент в пользу концепции экологизма. Насколько большую цену можно считать правильной платой за мир? - задумался Майкал.

Выбравшись из опасной зоны, он снова справился с Навигатором Поиска. После недолгого изучения он нашел планету, о которой когда-то сообщалось, что она обитаема. Он приготовился к перемещению в координаты пять-один-девять десятых, пять-девять-девятых, четыре-шесть-ноль пятых.

3

Майкал опустил космическую лодку в атмосферу этой планеты медленно, осторожно. Он не был уверен, хочет ли он продолжать свою работу - не из-за каких-либо убеждений, а просто из опасений за свое психическое здоровье. Он вспомнил самых убедительных противников экологизма - матриархию на планете Ладз. Возможно, что Ладз - это всего лишь легенда, придуманная кем-то из службы Космического Поиска, у кого было богатое воображение и много свободного времени. Но пока Майкал размышлял над проблемой своих убеждений, идея Ладза все глубже и глубже проникала в его мысли.

Когда Майкал опустился на поверхность, там было совершенно темно. Он с трудом разглядел при помощи визора небольшой дымок, поднимающийся в темно-зеленое небо. Еще поблизости было фортификационное сооружение на самой высокой точке местности, на холме, расположенном примерно в километре (по меркам Лхонца) от места посадки космической лодки.

Майкал отдохнул и принял пищевые таблетки. Некоторое время он провел, скучая, а затем увидел, что местное солнце восходит. Он еще немного подождал, и открыл люк. Воздух снаружи был вонючий, однако Майкал дышал им без труда. Эта планета была одной из сотен кислородных планет. Согласно Навигатору, кислорода на ней было достаточно, чтобы возникли формы жизни, которые он по крайней мере сможет распознать. Скоро ему предстоит это проверить.

У подножия холма располагалась деревня. Холм был футов пятидесяти высотой, не считая укрепления на его вершине, которое добавляло еще пятьдесят футов. Холм был единственной возвышенностью поблизости. Майкал предположил, что эта местность раньше была дном озера. Вдали он видел зубчатые пики гор.

Никто не выходил из деревни, хотя он видел, как какие-то фигуры движутся среди каменных хижин. Воздух был холодным. Разумеется, и близко не таким холодным, как на Лхонце, однако холодным. Майкал сообразил, что он не знает, какое тут сейчас время года.

Прошло еще некоторое время, и в деревне произошло шевеление. Майкал увидел, как гуманоидные фигуры взбираются на огромных рептилий, длинноногих ящеров, и направляются к нему. Зрелище напомнило ему фильмы о древней теллурийской кавалерии. Он смотрел фильмы об этом, якобы существовавшем явлении, в детстве. Но подлинное зрелище, даже так странно измененное, производило куда большее впечатление. Особенно учитывая, что он понятия не имел, какие могут быть намерения у всадников.

Всего их было пятеро. Это были обычные гуманоиды с розоватой кожей, непривычной к солнцу - во всяком случае, к большому его количеству. Географическая широта была для этого вполне соответствующая. Четверо были одеты в униформу - красные просторные одежды и шлемы. Это означало, что здесь уже изобрели лук и стрелы. Шлем, как правило, не нужен в ближнем бою, если бы не было других факторов, которые следовало принимать во внимание - таких, как стрелы. А эти люди производили такое впечатление, что вряд ли они стали бы делать что-то просто для того, чтобы покрасоваться.

У всех пяти были при себе длинные и тяжелые мечи в ножнах из кожи ящеров. Пятый человек, который, похоже, ими командовал, был одет ярче других. У него одного не было пики и шлема.