Юрий Мишин - Секретный Дозор

Он засмеялся, видя вытягивающееся лицо Муромцева, и пояснил:

— Это тоже спирали реальности. Там есть почти все, — и пообещал. — Я тебя научу, если останемся живы. Обязательно.

— Обязательно научите или обязательно останемся живы? И кстати, если уж вы видите так далеко, то должны видеть и что будет после вторжения? — как ему казалось, резонно заметил Сергей.

— Не так, — покачал головой Данилов. — Видеть, то я вижу. Да и вся Инквизиция сейчас наверно изучает будущую реальность. Любой сильный маг, да и не только сильный. До высадки всего-то шестьдесят минут. Забыл? Только вот дальше ничего не разобрать, Сережа. Такое множество вариантов, что даже мне не под силу. И все завязано на тебе, майор. Поэтому все и зависит от только тебя.

Радомир помолчал и продолжил:

— Не будем отвлекаться. Слушай дальше. Разобравшись с ближайшим будущим, я постепенно переносил сферу своих интересов все дальше и дальше. И вот к началу новой эры постепенно добравшись до вашего двадцатого века обнаружил, что череда в общем не связанных между собой случайных событий может поставить все человечество, а с ним и Иных на грань исчезновения. Повторюсь, что установить точную причину тогда было невозможно. Спирали реальности показывали лишь появление на Земле посторонних и крайне вредоносных существ.

— Так ведь очевидно, что им, неоткуда, взяться, кроме как из космоса! — безапелляционно заявил Муромцев. — Можно было бы и догадаться.

— Не так все просто, дорогой мой, — грустно заметил Радомир. — Это вы сейчас хороши и такие сообразительные с вашими компьютерами, ракетами, нанотехнологиями и прочими чудесами науки. Вроде клонирования и ядерных реакторов. Да в придачу с университетскими дипломами в карманах. Ты, Сергей, и представить себе не можешь сознание людей, в том числе и Иных две тысячи лет назад. Какие звезды? Какие инопланетяне? Уровень человека времен Христа и Пилата — это максимум своенравные боги и всевозможные пророки, которыми, кстати, я имею в виду пророков, конечно, а не богов, — уточнил маг, — кишмя кишели тогдашние города, как, сейчас, Нижний Новгород тараканами. Так что даже я, далеко не самый последний маг на планете представлял себе небо, лишь как купол. Твердь небесную так сказать. С дырками вместо звезд.

— Допустим, — не сдавался Сергей, — но вы же не могли не видеть по линиям реальности, что произойдет дальше!

— Мог, — охотно согласился Радомир.

— Ну!

— Мог, но не видел, — Данилов поерзал в кресле и пояснил. — Говорю же тебе, что после появления Трванов, которое выглядит, как крайне запутанный узел спиралей реальности понять ничего нельзя. Далее в будущее почти все они обрываются… и… толкуются крайне неоднозначно, — генерал помолчал и продолжил. — И все… понимаешь, все спирали, во-первых, завязаны на тебе, а во-вторых… впрочем, это неважно. Ты должен понять, что все, что мне доподлинно известно я рассказываю. А баламутить тебя всевозможными домыслами не имею права. Да и если быть честным до конца, то и не хочу.

Радомир строго посмотрел на Муромцева и продолжил:

— Уже тогда мне стало ясно одно. Было совершенно очевидно, что нужен Иной, Сила которого могла бы хоть приблизительно сравниться с Силой самого Сумрака. Точнее говоря, что бы он мог оперировать Силой не в радиусе нескольких сотен метров, как Соколов, или нескольких километров, как тот же Владимир или добрейший Ота Бенга. И даже не как я… Нужен был, если говорить современным языком, оператор Силы в масштабе планеты. Я просто не мог себе представить какой Иной был бы способен на это. Кроме самого Сумрака, конечно. Поскольку он должен был управлять обеими Силами: Светлой и Темной одновременно. Не деля их, но свободно превращая одну в другую — это не мог быть просто Иной. Все мы зациклены на Свете либо Тьме. Даже в тех редчайших случаях, когда сильные Иные меняют цвет по сути ничего… гм… не могу подобрать нужного слова… ничего не меняется. Они все равно используют только одну сторону Силы. Либо Свет, либо Тьму. Вывод напрашивался сам собой. Если ни один Иной на такое не способен, а человек тем более и при этом, спирали реальности не исключали благополучного исхода, значит, защитить Землю сможет кто-то другой. Что я и отметил в своем завещании. Не человек и не Иной. Все, что я тогда мог, так это донести свои опасения до Всемирной Инквизиции и сильных Иных. Подтолкнуть их к действию. К поиску… Все остальное — заслуга Владимира. Его убежденности. Энергии. В результате они создали тебя. Точнее не создали, а подправили твой генотип. Пусть в большей или меньшей степени, но только подправили. Ты должен понять одно. В любом случае ты, Сергей Муромцев, сын своих родителей, со всеми имеющимися у тебя сейчас достоинствами и недостатками, так или иначе, но появился бы на свет. Даже без вмешательства Владимира. Это тоже есть в спиралях реальности. Если хочешь, можешь убедиться сам. Я тебя научу… Впрочем я это уже кажется говорил. Родился бы в тот же день и час, а может быть раньше или позже. Только не стал бы Иным. В этом вся разница. Поэтому не забивай себе голову, что ты искусственно создан. Нет. Ты искусственно улучшен. Не более того. С общеполезной целью. Усвоил? И сейчас, накануне вторжения, я не принимаю никаких твоих возражений по этому поводу. Никаких жалоб! Никаких упреков. Когда дом горит, не выясняют причину пожара и кто виноват, а сообща тушат. Тебе это однажды уже объясняли. Так что все потом. И претензии ко мне и Владимиру и благодарности, если захочешь. Договорились?

Данилов, перевел дух после длинного и видимо утомившего его монолога. Потом посмотрел на подавленно молчащего Муромцева и спросил:

— Ну, что загрустил, Сережа? Не трусь, может быть нам и повезет сегодня. К тому же ты будешь не один. Я все время буду рядом с тобой. Может быть, вместе и прорвемся. Где наша не пропадала, а? Безвыходных ситуаций не бывает, майор. Ты уж поверь старому магу и старому солдату.

— Да, да, — отвечая на недоуменный взгляд Муромцева, сказал Радомир. — Или ты забыл, что перед тобой сидит живая история человечества. Многое я уже и сам не помню, но последнюю войну очень даже хорошо. Целый год партизанил. В Белоруссии. У нас там даже целый партизанский край был. Немцы туда и носа сунуть не могли. Или к примеру в Первую мировую. Я тогда летал на «Ньюпоре». Ужасная доложу тебе, была техника. Поэтому и завидую тебе, пилотирующему современные машины. А в Отечественную двенадцатого года тоже партизанил. С Дениской.

— С каким Дениской? — не понял Муромцев.

— Как с каким? — удивился Данилов. — С Давыдовым. С кем же еще.

— Хм, вы же Иной. Насколько мне известно, они во время конфликтов…

— Да ну и что? — прервал его маг, смеясь. — Кто мне запретит? А потом я ведь официально в спячке. Забыл?