Октавиан Стампас - Великий магистр (Тамплиеры - 2)

Наступила ночь. Но в лагере Гуго де Пейна понимали, что еще более страшное сражение предстоит утром. Даже несмотря на подошедшие вовремя две сотни рыцарей Филиппа де Комбефиза, турки все равно численно намного превосходили их, и сдержать врага будет необычайно сложно. Единственная надежда оставалась на Агуциора, который должен был привести войска графа Танкреда. Раненые рыцари были уже отправлены морем в лагерь, а мертвые почти шесть десятков - преданы земле. Но тамплиеры, несмотря на полученные ими ранения, оставались вместе с Гуго де Пейном. Они все собрались в уцелевшей казарме, где присутствовали также Комбефиз и его командиры.

- Что будем делать? - спросил де Пейн, обводя рыцарей тяжелым, усталым взглядом. Кожа около его виска была рассечена, а кровь на ране запеклась багровым сгустком.

- Держаться, пока не подойдет Танкред, - произнес Комбефиз, выражая мнение всех присутствующих, которые лишь кивнули головой. Все были смертельно усталые.

- Так тому и быть, - согласился де Пейн, вглядываясь в лица своих друзей. Он чувствовал, что завтра, возможно, с кем-нибудь из них придется проститься навсегда.

- Тогда давайте, спать, что ли? - проворчал Бизоль, укладываясь прямо на пол, положив рядом свой меч. - Коли перекусить нечем.

Понемногу и остальные расположились кто где. Комбефиз отправился к своим рыцарям, а де Пейн и Зегенгейм вышли из казармы вместе с ним, намереваясь еще обойти выставленные караулы.

- Сегодня вы спасли нам жизнь, - произнес Гуго де Пейн, коснувшись руки барона Комбефиза. - Этой услуги я вам не забуду.

- Полно, - отозвался воитель. - Надеюсь, когда-нибудь мы будем квиты.

И, попрощавшись, рыцари разошлись в разные стороны. Желтый свет луны лился на поле недавнего боя. Откуда-то из темноты доносились окрики выставленных часовых - своих, и неприятельских, смешиваясь с молитвенной песней сельджуков. Около берега плескались невидимые волны. "Куда ушла скопившаяся на этом небольшом пятачке земли людская злость, ненависть, боль, смертная мука? - подумал Гуго де Пейн. - В песок, в морские бездны? Чтобы вырваться потом в ином месте - ураганом, смерчем, штормом, топя корабли, вырывая с корнем деревья, ломая дома, мстя людям за их же кровавые поступки?" Людвиг фон Зегенгейм молча шел рядом, думая о своем. Эти два человека, встретившись всего чуть более года назад, уже успели сблизиться, понять многое в судьбе каждого, оценить самобытность и неповторимость друг друга. Теперь даже трудно было бы представить, что их дороги могли бы никогда не пересечься. Нет, они двигались по лабиринту жизни, но каждый знал, чувствовал выход из него, и потому они обязаны были сойтись.

- Что вас тяготит? - спросил де Пейн, взглянув в лицо Людвига. Тот ответил не сразу.

- Если я скажу, что - несовершенство жизни, - произнес он, - то это прозвучит неопределенно. Скорее - бесконечная череда прощаний, через которые суждено пройти, пока не загорится твой свет.

- В конце концов, граф, мертвые хоронят живых, а не наоборот. Нам же лишь остается ждать своего часа.

- Для встречи с теми, кто вовремя покинул нас...

Рассвет застал оба неприятельских стана готовыми к бою. Но ночная мгла не торопилась расступаться перед поднимающимся светилом, словно желая продлить тишину и покой перед новой битвой. Последние минуты тянулись медленно, бесконечно долго. Но вот - затрубили рожки, закричали командиры, всхрапнули под седоками готовые рвануться вперед кони, залязгало оружие. Две людские массы, как густое, утыканное остриями и разделенное надвое желе, двинулись навстречу друг другу. И вновь вспыхнула сотрясающая землю битва!

Она длилась без перерыва шесть часов, до самого полудня. Переменчивый успех склонялся то на сторону турок, то уходил к рыцарям де Пейна и Комбефиза, которые дрались бок о бок. Но постепенно инициатива переходила все больше и больше к Ималь-паше.

- Скоро подойдет Танкред! - уверял всех Филипп де Комбефиз. - Он не может не прислать войско!

- Где Танкред? - громовым голосом орал на своем фланге Бизоль де Сент-Омер, орудуя огромной палицей, напоминающей ствол дуба. - Где этот сукин сын?!

- Друг мой, - произнес Гуго де Пейн, перемазанный грязью и кровью, когда наступила короткая передышка. Вы зря рассчитываете на подмогу. Граф Танкред не придет. Нас оставили одних.

- Этого не может быть! - взревел барон Комбефиз.

- В нашем жестоком мире может быть все, - спокойно сказал де Пейн. - И видно нам придется готовиться либо к смерти, либо ... Но плен, конечно же, исключен.

- Жаль, - проговорил Комбефиз, думая о своем. - Как жаль, что я не успел свершить то, что задумал.

- Мы все оставляем какие-то долги. Иначе и быть не может.

- Так хоть отправим на тот свет еще с десяток турок - за Спасителя нашего Христа, за Гроб Господень! - вскричал Комбефиз, рванув своего коня вперед. А перед глазами Гуго де Пейна - вдалеке, над дымом и пылью сражения, в блещущем синевой небе - предстало прекрасное, просвечивающее лучами солнца лицо византийской принцессы, чуть изумленное, грустное, с печалью глядящее на него и на весь этот творящейся на земле ужас.

Гуго де Пейн поднял свой меч, словно прощально приветствуя ее, и ринулся в самую гущу боя. И тут все они, - и измотанные сражением турки, и обессиленные рыцари, услыхали призывный клич, доносящийся со стороны крепостной стены. В проломе появлялись всадники в византийских латах, спешащие на подмогу! Их становилось все больше и больше, вскоре они заполнили всю насыпь, торопя своих коней и размахивая мечами. Это были трапезиты Гайка, решившего собственноручно прийти на помощь оказавшимся в беде рыцарям! С громким свистом и гиканьем они неслись вниз на турок. А сражавшиеся словно бы застыли на месте с поднятыми мечами и копьями; одни в немом изумлении и испуге, другие - потрясенные неожиданным спасением. И через несколько мгновений - кровавая сеча возобновилась под ликующие возгласы рыцарей, которые с удесятеренной энергией бросились на врага. Скрежеща зубами, Ималь-паша дал знак трубить сигнал к отступлению.

Глава IX

СМЕРТЕЛЬНАЯ ВСТРЕЧА

И тот, кто верит в человечий род,

Пыль боронит и пашет воду тот.

Что ж остается? Только лишь скорбеть

Что рождены - и надо умереть...

Фрэнсис Бэкон

1

Иерусалимский историограф Фуше Шартрский, теребя медную бороду, записал в своих бесценных тетрадях: "Осада крепости Тир провалилась... К концу 1112 года всем стало окончательно ясно, что корабли императора Генриха V, которые так долго ждал граф Танкред, не предпринимая никаких наступательных операций против Ималь-паши, из Мессины так и не вышли. Пустое! - ждать у моря погоды... Турки также особо не тревожили графа, ежели не считать разгромленного в самом начале кампании князя Антиохии Рожера. Случались у Христова воинства и благодатные дни, кои вселяли надежду на скорый и решительный штурм поганой крепости. К примеру, смелый прорыв в крепостной стене во вражеский стан шампанского рыцаря Гуго де Пейна и присоединившегося к нему позднее барона де Комбефиза. Во время оного прорыва было положено до полутысячи сарацин и потоп в пучине морской ихний военачальник Четин-огуз. Но, поддержанный лишь византийской конницей, де Пейн вскоре вынужден был оставить захваченную территорию. В декабре осада Тира была снята. Общие же потери составили..."