Владимир Немцов - Рекорд высоты

Вадим Багрецов и Тимофей Бабкин были сначала учениками в моей лаборатории. Наматывали катушки и трансформаторы. Помогали в испытаниях. Учились. Потом их перевели в отдел, где конструировались автоматические радиометеорологические станции; сокращенно их называли АРМС.

Никогда я не думал, выбирая на опытном заводе нашего института учеников для своей лаборатории, что через некоторое время мне придется написать целую книгу об их необыкновенных приключениях. Мои герои были очень скромны. Впрочем, узнав, что я их называю «героями» они, пожалуй бы, смутились. Рассказывая о своих приключениях, эти ребята всё время подчеркивали, что они ничего особенного не сделали, так может случиться со всяким, и каждый на их месте поступил бы так же…

Но перейдем к нашему повествованию.

Дождь начинал идти несколько раз еще с вечера, но ему не удавалось даже прибить пыль на дороге. Мелкие капли, как дробинки, катались в пыли. Их можно было рассмотреть в свете прожекторов, заливавших своими лучами дорогу, идущую вдоль ограды испытательного полигона.

В воздухе пахло пылью, свежим сеном и бензином. В будке, приподнятой над стеной, чуть слышно поскрипывали доски. Там стоял часовой.

По черному южному небу медленно плыли сероватые облака. Казалось, они гасили яркие, пылающие звезды.

На полигоне было темно. Только в здании института светилось открытое окно, вероятно в комнате дежурного, да в кустах у подземного склада чуть теплился слабый огонек. У светящейся шкалы маленького приемника застыли две фигуры. Это были Багрецов и Бабкин, молодые техники.

— Дим, а Дим, сколько минут еще осталось? — спросил Бабкин.

Вадим отер платком мокрые от дождевых капель брови и взглянул на часы.

— Шесть.

Он вздохнул и прислушался. Откуда-то издалека донесся звонок телефона.

— Тим! — после недолгого молчания окликнул Бабкина Багрецов.

— Ну? — недовольно отозвался тот.

— А вдруг?..

— Чего ты меня пугаешь?

Бабкин сердито отвернулся и надел наушники, словно подчеркивая, что на этом разговор закончен.

Вадим поднялся, нечаянно задев куст с повисшими на нем каплями дождя. Они, как мокрые муравьи, поползли ему за воротник.

Невдалеке темнело здание с куполообразной крышей. В тусклом луче света, падавшего из комнаты дежурного, изредка мелькала тень часового, охранявшего вход в здание.

Бабкин поставил приемник на траву и тоже встал. Он был значительно ниже ростом, чем его товарищ. Широкоплечий, коренастый крепыш, Бабкин слегка вразвалочку прошелся по влажной траве, посмотрел на мокрые, словно лакированные, носки своих новых ботинок, поблескивавшие в свете звезд, и, нарочито зевнув, спросил:

— Теперь сколько осталось?

— Четыре минуты… И если не выйдет…

— Тогда домой поедем, — закончил твердо Тим. — Вот и всё. Мы не виноваты, что машина испортилась и нас привезли сюда только к ночи. За два часа разве что проверишь как следует?

— А ты слыхал, куда они эту станцию отправляют?

— Нас это меньше всего должно интересовать. Прибор поставили, проверили, а там хоть на Памир пусть ее тащут. Определенно. Нам-то какое дело?..

Вадим удивленно взглянул на товарища. Тому, что он говорил, никак нельзя было поверить. Все, хотя бы немного знавшие техника Бабкина из лаборатории АРМС, поражались его любознательностью. Инженеры охотно все показывали и объясняли способному пареньку, а подчас и доверяли ему кое-какие монтажные работы.

Багрецов ни к кому не приставал с вопросами. После работы его часто можно было встретить в садике института с какими-то тетрадками в руках. Говорили, что он пишет дневник, но точно об этом никто ничего не знал. Вместе с Тимофеем Дим прекрасно смонтировал новый электронный прерыватель к автоматической метеостанции: дневник не помешал.

Собственно говоря, из-за этого-то прибора — оригинального электронного прерывателя — они и приехали в незнакомый им испытательный институт. Техникам поручили установить свой прибор на одной из автоматических станций, через два часа отправляющейся на длительную эксплуатацию в каких-то «особых условиях». Правда, к обиде друзей, их прерыватель включили только в систему, передающую сигналы влажности, но и то хорошо. Значит, в институте ценят прибор, сделанный руками молодых техников. Ведь это их первая самостоятельная работа. От тщательности монтажа прибора зависит передача сигналов влажности. Разве можно допустить, чтобы из-за плохой и небрежной работы техников лаборатории № 9 Багрецова и Бабкина были сорваны важные испытания?.. Страшно даже подумать!

Но именно об этом думали наши друзья. Они молча стояли под дождливым небом и с тревогой смотрели на слабо освещенный вход, где застыл часовой. Он охранял помещение, где находилась автоматическая радиометеостанция, а в ней электронный прерыватель. Его только что установили, проверили. Прерыватель работал нормально. Инженеры, которые готовили аппаратуру к отправке, остались довольны и ушли отдыхать.

Но, несмотря на утомительную дорогу и бессонную ночь, полную волнений и тревог, ни Вадим Багрецов, ни Тимофей Бабкин не могли покинуть полигон. Они словно не верили в надежность сделанной ими конструкции и решили проверить ее еще раз — лишний контроль никогда не помешает. Мало ли что может случиться?

И они стояли с затаенным волнением, ожидая, когда в телефоне приемника послышатся знакомые сигналы.

— Кто это? — спросил Дим, указывая на одинокую фигуру, тенью проходившую по полигону.

Бабкин прищурил глаза. Это, кажется, незнакомец, которого он видел час тому назад у входа в помещение, где находилась метеостанция.

Тимофей еще тогда почувствовал, что от этого человека зависит очень многое в предстоящих испытаниях.

Кто он, Тимофей не знал, но по отношению к нему молодых инженеров догадывался, что человек этот пользуется здесь глубоким уважением.

— Кто это? — повторил свой вопрос Дим.

Бабкин пожал плечами. Откуда он знает?..

Вадим поднял воротник и взглянул на темное небо. В этот момент сквозь разорванную тучу проскользнул тонкий лучик далекой звезды. Кто знает, может быть, именно в это мгновение впервые домчался луч до Земли, как вестник рождения нового мира в бесконечной глубине вселенной?

«Кто разгадает тайну рождения и гибели миров? — думал мечтатель Багрецов, всматриваясь в небо. — Кто первым скажет об этом человечеству? Может быть, исследования космических лучей поведают нам о величайшей загадке вселенной».

Вадим вздохнул и снова наклонился над приемником. По светящейся шкале ползли ленивые струйки дождя. Сквозь них трудно было рассмотреть цифры.