Павел Шумил - Три, четыре, пять, я иду искать

интересно, а в фонтане ресторана (в общем зале) плавали двухмачтовые

парусные корабли из подносов. (Мачты - из вилок, паруса - из салфеток,

вымпел из листа салата, подробности - у Зинуленка.)

Лариса знакомила гостей, сияла улыбкой и взятыми напрокат

драгоценностями. Я почему-то должен был танцевать со всеми девушками,

которых она ко мне подводила, узнал много интересного по выездке лошадей

и повадкам охотничьих собак в городских условиях. Клятвенно пообещал

кому-то взять в следующий полет канарейку для контроля качества воздуха

и лететь к Солнцу только ночью. Заодно узнал, как просто, имея обычный

смартфон, завести счет в швейцарском банке. (Теперь у меня есть счет,

и на нем - сто евриков! Как снять их со счета, я не знаю.)

Под конец Вадим связался с нашими транспортниками, и у входа

в ресторан выстроились десять легкобронированных уфазиков. Линейка

одинаковых машин камуфляжной окраски выглядела очень внушительно, даже

у меня вызывала легкий трепет и уважение. Уфазик не очень комфортабелен

внутри, но гости были в восторге. Их еще никогда не развозили по домам

на пуленепробиваемых внедорожниках.

А на следующий день мы с Вадимом были вызваны на ковер и получили

по клизме скипидара с патефонными иголками. С занесением и удержанием.

Шурочка, секретарша Старика, оглянувшись на дверь, показала утреннюю

бесплатную газету "Метро-ном" - местную сплетницу. Вчерашний сабантуйчик

был описан доброжелательно, с юмором, подколками, но точно. Включая

причину торжества, персоналии, парусники в фонтане (фото) и развоз гостей

спецтехникой.

- Мне непонятны только две вещи, - произнес Вадим. - Как эти

щелкоперы успели вставить статью в номер? И каким образом газетенка

попала в руки Старику?

Через неделю собираю чемоданчик. Иду на Марс за "Паганелем".

Лариса держится хорошо. Только спросила:

- Когда тебя ждать?

- Когда меня ждать? - переадресую вопрос Зинуленку. - Вводная:

Иду на буксире тяжелого класса "Прометей".

Зинуленок уже за компом. На экране - расположение планет. В окне

- данные по Прометею.

- Один идешь? Без пассажиров?

- Один.

- Через полтора месяца.

- Ты не дослушала. Туда веду баржу-контейнеровоз массой тридцать

тысяч тонн.

- У-у... Тогда только через два.

- Не пойму, - вздыхает Лариса. - К звездам уходишь на три месяца.

А на какой-то Марс смотаться - целых два.

- Буксир - посудинка маленькая, слабенькая. Опять же, экономия

рабочего тела. Обычно он вообще без людей ходит. Три месяца туда, три

обратно. Да не волнуйся ты! На Марс сходить - это абсолютно безопасно.

Детские потягушки. Хочешь, я тебе каждый день e-mail-ы слать буду?

- У тебя что, интернет на буксире будет?

- Будет, но своеобразный. В реальном времени работать не смогу,

время ответа очень большое. Поэтому, когда щелкаю по ссылке, скачивается

весь сайт. Я его получаю минут через десять-двадцать. И работаю автономно.

Пока не натыкаюсь на следующую внешнюю ссылку. В общем, работать можно,

но занудно.

Сажусь за комп, проверяю финансовые дела нашего семейства. После

достопямятного банкета с драгоценностями напрокат и удержаниями за

спецтехнику от полетных почти ничего не осталось. Перевожу выплату

ближайших зарплат на ларисину кредитку. Кажется, все. Можно идти...

Чуть не забываю счастливый галстук.

"Прометей" обычно ходит как беспилотник. Но "Паганель" не имеет

узлов жесткой сцепки с буксиром. В те времена подобных буксиров не было.

Поэтому на случай нештаток на борту буду я.

Что "Прометей" годами ходил без пилота, понимаю сразу, как только

поднимаюсь на борт. Воздух плохой. Воняет машинным маслом и хладагентом.

Гудят с подвыванием вентиляторы, противно дребезжит что-то в насосе.

При попытке включить свет в машинном отделении выбивает автомат. Короче,

работает только то, что важно для беспилотного полета.

Всю первую неделю привожу машину в порядок. Кидаю по временной

схеме проводку освещения, Устраняю течи в системе охлаждения, выясняю,

где что-то подтекает, меняю прокладки и уплотнители. Стравливаю воздух

за борт, наполняю помещение свежим, с запахом соснового леса. Утечка

намного выше нормы, поэтому наддуваю до полутора атмосфер. Когда подойду

к Марсу, будет ровно атмосфера. Под конец берусь за тряпку и швабру,

провожу влажную уборку агрегатного отсека. Постоянное ускорение хоть и

слабенькое, но позволяет нормально отжимать тряпку в ведро.

А в агрегатном отсеке еще тот свинарник! Именно здесь года три

назад протек маслопровод, идущий к силовым гироскопам системы ориентации.

Как я понимаю, капля отработанного масла размером с ведро образовалась,

пока буксир шел без ускорения. А потом эта капля раздробилась о переборку

во время маневрирования - и из одной капли получились тысячи... Они уютно

расселись на потолках и стенах, загустели, впитали пыль, растворили под

собой краску и никак не хотят смываться. Если взять их растворителем,

краску тоже смою, воздух опять испорчу... Приходится по старинке - макаю

тряпку в обжигающе горячую воду и сурукаю, пока на месте кляксы не

заблестит металл переборки. Вода парит, воздух влажный как в русской

бане. О чем это говорит? С одной стороны о том, что температура кипения

при полутора атмосферах выше ста градусов. А с другой... Что система

вентиляции в агрегатном отсеке приказала долго жить. Ну да, конечно!

Капельки масла засосало в фильтры, они растеклись, впитались, и фильтры

перестали пропускать воздух. Хочется сделать что-то нехорошее с техниками,

готовившими Прометей в полет. Вспоминаю тибетские учения, призывающие

к терпению и созерцанию.

Вытаскиваю двумя пальцами за уголок тряпку из ведра с кипятком,

пришлепываю на переборку, накрыв сразу десяток клякс. Терпеливо поскуливая,

постоянно меняя пальцы, стараюсь удержать ее на переборке, пока хоть

чуть-чуть не остынет. Созерцаю, как вода неторопливым ручейком стекает

на пол и исчезает в щелке на стыке металлических листов. Кстати, потом

придется ее откачивать. Корабль такое место, где любая потерянная вещь

рано или поздно находится. Но это обычно не радует.

Тряпка остыла, переборка нагрелась. С силой тру стену, сдирая грязь

и краску. На обратном пути покрашу все вокруг в ярко желтый, канареечный

цвет. Из вредности! Чтоб любая грязь в глаза бросалась.

Где-то под полом раздается характерный звук электрической искры.

Громко щелкает автомат у входа, и помещение погружается в темноту. На

секунду загораются тусклые красные плафоны аварийного освещения. Второй