Майк Гелприн - Лохи и каталы

Все задачи были с двойным, а то и тройным дном – наряду с лежащим на поверхности почти элементарным решением существовало элегантное опровержение, до которого додуматься было нелегко даже специалисту. Зачастую существовало третье дно, и опровержение, в свою очередь, опровергалось уже совершенно уникальным и неожиданным ходом или выкладкой.

Леонид Семёнович называл ставку. Иногда к клиенту присоединялись сочувствующие, несколько человек складывались, и тогда ставку удавалось увеличить. Прежде, чем заключить пари или, как говорят в игровом мире, поставить мазу, спорщики уединялись, шептались, советовались, и в результате приходили к общему мнению. Наконец, объявляли, что ставка принята.

– Уважаемые, – говорил Когда Будут, – у меня нет ни малейшего сомнения в вашей порядочности, и я по лицам вижу, что имею дело с приличными людьми, но чисто ради проформы, или, если угодно, этикета, хотел бы увидеть деньги.

В кредитоспособности самого маэстро сомневаться не приходилось, так что деньги без дальнейших рассуждений предъявлялись.

После этого Когда Будут элегантно опровергал решение и забирал приз. Как правило, проигравшие не сильно расстраивались, отдавая должное красоте задачи и интеллигентности мастера. Иногда одной задачей дело не ограничивалось, и Леонид Семёнович выигрывал несколько пари кряду.

Наряду со сложностью и элегантностью решений, однако, у каждой задачи было ещё одно дно, последнее, которое обнажалось крайне редко и из-за которого маэстро и получил свою кличку.

Однажды мне довелось это дно увидеть.

Выбранный Леонидом Семёновичем клиент оказался, как позже выяснилось, международным мастером по шахматам из Кишинёва.

Когда Будут расставил задачу, и мастер смотрел на доску с полчаса, после чего предложил мазу на тысячу долларов, это по тем временам были очень большие деньги.

Когда Будут попросил предъявить обеспечение, и приезжий продемонстрировал содержимое бумажника. Вокруг собралась компания болельщиков, страсти накалялись, лишь Леонид Семёнович оставался спокоен и невозмутим.

Наконец, ударили по рукам, и кишинёвский мастер сделал первый ход. На третьем ходу Когда Будут применил опровержение, которое мастер в свою очередь опроверг на шестом, завершив многоходовку победой.

– Прекрасно сыграно, поздравляю вас, – сказал Когда Будут и протянул руку.

Довольный победитель руку пожал и предложил рассчитаться.

– О, извините, уважаемый, – сказал побеждённый, – но денег нет.

– То есть как нет? – опешил мастер. – Вы же заставили меня предъявить деньги.

– А вы со мной, простите, на когда играли?

– Что значит на когда? Ни на когда. Мы играли на то, что проиграший платит тысячу долларов, и не когда-то, а прямо сейчас, так что извольте рассчитаться.

– Э, уважаемый, об этом речи не шло, – сказал проигравший. – Это вы со мной играли на сейчас, а я с вами на когда будут.

Я приехал в Сочи в самом начале бархатного сезона. Сняв у привокзальной тётки убогую мансарду, забросил туда шмотки и отправился на пляж. В течение первого дня в игру не садился, отираясь возле многочисленных пуль, деберцев, нардов и штосов в попытках составить для себя общую картину.

Уже через полчаса после прибытия я был атакован средних лет гражданином, предложившим поставить десять рублей на результат завтрашнего матча «Зенит» – «Черноморец». Был гражданин черняв, суетлив и настырен. Услышав, что футболом я интересуюсь чисто с зрелищной точки зрения, он очень расстроился и, пожурив за спортивную серость, оставил меня в покое.

Ещё через час он нарисовался снова. На этот раз мне было предложено примазать на то, что завтра будет дождь. Прогноз был «без осадков», поэтому я проявил интерес и желание примазать, но как раз на то, что дождя не будет.

– Без разницы, – согласился мой собеседник. – Мажь на то, что не будет.

– С удовольствием, – согласился в свою очередь я, – на сколько ты хочешь примазать?

– Это тебе решать, – сказал оппонент. – Только ответить немного придётся.

– И как надо ответить?

– Да один к двадцати будет нормально. Синоптики вон говорят, что дождя не будет. А науку я уважаю.

– Раз уважаешь, так бери, что дождя не будет, сам, – сказал я. – И отвечай двадцатикратно.

– Да, сейчас, – возмутился он, – ты что же, меня за дурака держишь? На хрена я буду предлагать мазы, если ты не даёшь мне нажить на разнице? Раз за двадцать тебе пусть идиоты отвечают, я могу максимум за пятнадцать, ну, хорошо, за шестнадцать, но только из уважения к тебе.

– Знаешь что, – сказал я, – ступай-ка ты на херст со своими мазами.

В течение дня, пока, наконец, не стемнело, я отклонил предложения Спорщика примазать на завтрашнюю температуру воды в море, на водоизмещение стоящей в порту на приколе ржавой баржи и на цвет волос на лобке у дефилирующей вдоль пляжных топчанов старой блондинистой проститутки.

На следующий день я прибыл на пляж пораньше, было еще довольно пусто, но Спорщик уже находился на боевом посту.

– Никаких маз, – приветствовал я его. – Свободен.

– Ладно, – согласился он. – Нет, так нет. Но скажи, из этих пяти женских имён тебе какое нравится? Вот слушай – Оля, Лена, Ира, Таня, Катя.

– Ну, допустим, Таня, – сказал я. – И что?

– Смотри, – давай с тобой примажем. – Ты останавливаешь любую женщину и спрашиваешь, как её зовут. Если Таня, с тебя четвертачок, а нет – с меня пятёрочка.

– Да чёрт с тобой, давай, – прикинув вероятности, согласился я. – Девушка, можно вас на минутку? – спросил я у проходящей мимо нас курортницы. – Простите, как вас зовут?

Девушка оказалась Машей, и мне было немедленно выплачено пять рублей.

– Закончил, – сказал я сразу после получения.

– То есть как закончил? – возмутился Спорщик. – Шансы один к пяти, значит, и играть надо шесть попыток.

Я согласился. Пропустив двух или трёх идущих мимо девушек, я спросил у следующей её имя. Девушка оказалась Валей, и я стал богаче на пять рублей.

Третью девушку я знал. Вчера я видел её играющей в преферанс. Наблюдая за игрой некоторое время, я прекрасно запомнил её имя – Люба.

– Как вас зовут, девушка? – спросил я Любу, когда она поравнялась со мной и Спорщиком.

– Таня, – не моргнув глазом, ответила та.

От оставшихся попыток я отказался, и на этом мы со Спорщиком расстались. Некоторое время спустя у одного игрового, воспользовавшегося услугами старой блондинистой шлюхи, я узнал, каков цвет волос на её лобке. Он оказался цветом надежды. Зелёным.