Джеймс Уайт - Смертоносный мусор

Нолан смог установить зеркала и починить один из манипуляторов. Грегори видел, в чем дело, но с их возможностями исправить положение было немыслимо.

Реактор получил два попадания. Один из ударов пришелся по касательной и лишь сорвал часть обшивки, разбросав свинцовые кирпичи. Штук пятьдесят из них медленно плавали по помещению. Второй удар пришелся прямо в реактор. Грегори отыскал только входное отверстие. Так что метеорит должен был остаться внутри. Наибольшую опасность представляли несколько кирпичей, которые застряли внутри реактора. Графитовые стержни заклинились и не входили внутрь, поэтому реактор постепенно разогревался, превращаясь в атомную бомбу.

Стараясь не спешить, Грегори проверил все четыре манипулятора. Надежды на них не было. Глядя в зеркала, чтобы разобраться в состоянии дел в активной зоне реактора, Грегори попытался захватить верхний кирпич, зажатый между концом стержня и стенкой. Но металлические захваты снова и снова соскальзывали с кирпича.

И вдруг кирпич двинулся.

Грегори заставил себя замереть и сосчитал до десяти, стараясь расслабить мышцы рук. Затем он вновь подвел захваты к кирпичу, пытаясь вытащить его наружу. Он крепко взялся за рукояти манипулятора и осторожно повел их.

Кирпич вылетел наверх. Еще два кирпича, которые были им заклинены, также всплыли над реактором. Остальные кирпичи были заклинены прочно. Но все же это означало какой-то сдвиг.

– Попробуй шестой, – сказал он Нолану.

Освободившийся стержень медленно двинулся вниз. Это отсрочит взрыв минут на десять-пятнадцать. Но остаются заклиненными еще девять стержней.

– Ваше время истекло, сэр, – напомнил Нолан. И добавил: – Колфилд готов сменить вас.

Грегори бросил последний взгляд на зеркала. Если бы можно было растащить кирпичи руками, вместо того чтобы возиться со сломанным манипулятором, он освободил бы стержни и починил бы защиту за полчаса. Но излучение через отверстия в обшивке было так велико, что задерживаться здесь нельзя было даже на лишние две минуты.

Если он сам пойдет на такой риск, то и его подчиненные последуют примеру командира, а всякий в космосе знает, к чему это может привести. Не раз случалось, что космонавты спасали свои корабли и умирали потом на пути домой от облучения – ослепнув, с выпавшими волосами и струящейся сквозь поры кровью... Грегори предпочел бы умереть сразу, в атомном взрыве.

– Возможно, вы считаете, что в ответе за все происшедшее, – сказал Грегори сурово, разминувшись с пленником в проходе. – Да, вы за все в ответе. Но если у вас возникнут идиотские мысли в течение следующих десяти минут, приказываю забыть о них. Вы меня слышите?

– Я понял, – ответил пленник. – Наконец-то вы осознали мою действительную ценность и не намерены терять такую добычу.

Грегори хотел сказать ему, что дело совсем не в этом, что у него другие, отнюдь не корыстные желания, чтобы его собеседник остался жив. Но некогда было пререкаться, тем более что всякий спор мог бы сбить с толку Хартмана и Нолана и отвлечь их от работы. Его помощники еще не знали, что личный диск, найденный на трупе, принадлежит Джеймсу Эндрю Колфилду и что человек, которого они считают Колфилдом, на самом деле кто-то другой. Грегори полагал, что он знает истинное имя Колфилда, но сейчас не время было заниматься дедукцией подобно Шерлоку Холмсу. Так что пока суд да дело, пленник останется Колфилдом и может думать о мотивах, двигавших капитаном Грегори, что ему вздумается.

Грегори сердито оттолкнулся и поплыл к мостику, минуя Хартмана, который распутывал пучок проводов. Дела у Хартмана шли неплохо – Нолан склонился над пультом управления, на котором уже весело перемигивались огоньки. Он хотел было похвалить лейтенанта, но тут услышал голос Колфилда:

– Попробуйте девятый и восьмой.

Перчатки Нолана послушно потянулись к пульту, и два красных огонька сменили цвет на зеленый.

– Молодец! – вырвалось у Нолана. Затем обернулся к капитану: – Это даст нам еще двадцать минут. Теперь мы, может быть, успеем.

– Колфилд! – закричал Грегори. – Я же приказывал вам не входить в активную зону!

– А я и не входил, – ответил пленник. – Мне просто повезло. Наверное, вы с Ноланом растревожили некоторые кирпичи. Моя карта все еще красная.

– Я вам не верю, – сказал Грегори. – Хартман, спустись вниз и проверь. Колфилд, встретите Хартмана у входа в колодец.

Он услышал, как пленник выругался про себя, затем до него донеслось тяжелое дыхание Хартмана, который пролезал колодцем. Меньше чем через минуту лейтенант доложил:

– Красная, как он и говорил, сэр. Он в порядке.

– Продолжайте, – сказал Грегори.

Его взгляд упал на экран радара и на кучное облачко посреди него. Рядом с облачком сверкала яркая точка, которая могла быть только кораблем Китли или в худшем случае обломками его корабля.

До этой минуты ему просто некогда было подумать о Китли. Он спросил Нолана, пытался ли тот связаться со «Змеем», и в ответ узнал, что передатчик «Декарта» превратился в кучу металлолома. Грегори спросил, как дела с приемником. Нолан смущенно признался, что о приемнике не вспомнил.

– Попробуй, – сказал Грегори. – Может, он нас вызывает.

Через несколько секунд они услышали в шлемофонах голос Китли:

– Если кто-нибудь жив, отзовитесь. Если у вас есть прием, но нет передачи, дайте световой сигнал, я наблюдаю за вами в телескоп. «Змей» вызывает «Декарт»! Если кто-нибудь...

Неожиданно Грегори улыбнулся.

– Делай, как тебе велят, – сказал он Нолану.

– ...Если у вас есть прием, но нет передачи... – продолжал Китли, – дайте световой сигнал... Ой, я глазам не верю! Я рад, что кто-то жив, – тут же продолжал он. В голосе Китли звучало облегчение. – Повреждения моего корабля невелики. Полетело несколько систем контроля... часа через четыре я буду в состоянии сблизиться с вами. Приходится быть осторожным, тут вокруг летают бомбы...

– Нолан! – быстро сказал Грегори. – Займись приемником. Постарайся приспособить его для передачи. Сигнал будет слабым, но Китли его услышит. Передай ему, что наш реактор может в любую минуту взлететь на воздух. Вели ему не приближаться к нам!

– Попробуйте третий, – раздался голос пленника.

Нолан нажал на кнопку, и еще один зеленый огонек загорелся на пульте.

– Но такими темпами мы не исправим реактор. Почему «Змею» не приблизиться? – сказал он.

– Мы отсрочили взрыв на полчаса, – резко ответил Грегори. – Это пока все, чем мы можем похвастать. Делай, как тебе приказали.

Когда внутренние переговоры прервались, снова стал слышен голос Китли:

– Я опознал эти метеориты как свинцовые кирпичи из защиты реактора на «Подсолнечнике». Понимаете, что это означает? Вторая часть потока концентрируется вокруг массы кирпичей, и гравитация этой массы превосходит центробежные силы. Эта часть потока конденсируется. Поэтому его опасность для космоходства уменьшается, а лет через двадцать мы сможем попросту подогнать к нему корабль и погрузить добро на борт. Правда, об этом, наверное, лучше поговорить потом... В любом случае я зарегистрировал все данные, касающиеся потока, так что не расстраивайтесь, если ваши приборы вышли из строя. Скоро увидимся...