AISI - Сердце в когтях

И Алена спросила:

— Можно ли укусить так, чтобы я проспала мертвым глубоким сном часов 4–6, а потом проснулась полностью отдохнувшая.

— Я не знаю, — оторопела медсестра, никогда таким не занималась.

Зато встрял один из солдат роты сопровождения.

— Доктор, я могу сделать это. Я уже практиковал такое на круглосуточном дежурстве, когда сменщик запутался в звездной карте.

— Ну тогда начинай, — повернулась к нему Алена

Солдат смотрел на нее, ни на что не решаясь.

— Мне что, самой тебя целовать? — не выдержала Алена

— Понимаете, доктор. Я предложил свою помощь слишком поспешно. Вы Вега. Если что–то пойдет не так, и я убью Вегу…у меня семья.

— А ты меня не убивай. Сделай то, на что договорились. Дыши спокойно и ровно и делай то что должен. Отключить меня на 4–6 часов и реанимировать.

— У тебя все получится, — убежденно сказала Алена, привлекая голову рыжего солдата к себе и заглядывая ему в глаза своими стальными убедительными глазами. Он улыбнулся и укусил ее язык… Алена плавно стекла ему на руки и отключилась в темном небытие.

Небытие было недолгим. У рыжего все получилось как надо и теперь он был назначен личным гипнологом Алены.

Прошло еще несколько напряженных дней. Человеческие войска не продвинулись за насыпь ни на миллиметр. А потом Ругару привел к Алене пленных и Мару, которую они вели с собой от самого городка. Пленными были Виктор и его группа, встречавшие когда–то Мару и Алену при их переходе из лагеря в городок:

— Здравствуйте, Алена Леонидовна, — шутливо кивнул Виктор, — вижу у тварей что–то изменилось в политике, раньше они пленных не брали.

— Раньше и люди пленных инопланетян обратно не приводили, — иронично ответила ему Алена, — чему обязаны такой чести?

— А ты значит теперь тут вроде как хозяйка?

— В отсутствии госпожи Мары да, я хозяйка этого лазарета.

— Да я не о лазарете, почему пленных ведут к тебе?

— Ну как почему, — удивилась Алена, — все как обычно, раздеть, осмотреть, залечить, если ранен. А куда дальше не мое дело.

— Да зачем они нам нужны, — пожал плечами Ругару, — отправим обратно с сопровождением до линии фронта. А там пусть сами как хотят.

— У кого–нибудь имеются какие–нибудь жалобы на здоровье? — уточнила Алена.

Бойцы ошашело замотали головами.

— Ну ладно, тогда в столовую и домой. Спасибо что заглянули.

Когда шокированных бойцов увели, Ругару неодобрительно покачал головой:

— Может быть надо было сначала расспросить их о чем–нибудь. Что там происходит?

И тут словно черная тень отделилась от стены, Мара. О ней как–то забыли на фоне яркого из ряда вон выходящего события посещения лазарета группой человеческих существ..

— Они не знают ничего, — мрачно сказала Мара, — Сергей Николаевич приказал им привести меня. И перед этим они накачали меня снотворным как коня.

— Алена Леонидовна! Алена Леонидовна! — бежала к ней медсестра, — девушка из грузовика очнулась!

— Мара? Сходи? — попросила Алена, — у меня больные, целых 4 операции.

Мара обернулась к медсестре:

— Раз очнулась, положение уже не ухудшится. Сделайте поддерживающую терапию, и дайте ей успокоительное. Пусть спит до завтра. Я тоже пойду спать. А завтра сразу к ней.

— Она видела, кто лежит рядом с ней? — вдруг пронзило Алену тревожное предчувствие

— Да, видела, — сообщила медсестра, — она до сих пор на него смотрит. Ласково так смотрит.

Но в себя начала приходить не только девушка из грузовика. К парню тоже начали возвращаться проблески создания. Они лежали рядом и бредили о том, что с ними произошло. Мгновения, казалось, растянулись на целую жизнь. Которая пролетела перед глазами Алексея, одному ему понятным калейдоскопом. И в каждом кадре, который он хотел ясно вспомнить хотя бы еще раз, была Настя. В отличие от всех его предыдущих девушек, она не умела воевать. Почти совсем. И даже свою техническую профессию, при высоких интеллектуальных данных, выбрала такую, чтобы не убивать. Почему он взял ее с собой? Потому что, самое безопасное место на Земле было возле него. Так она говорила. И он ей поверил. Потому что, она всегда верила в него. Потому что только ее вера и делала его неуязвимым. Он должен был сделать этот мир безопасным для нее. Почему не отправил в какое–нибудь надежное убежище, когда она забеременела? Не успел. В гарнизон четыре месяца никто из Союза не приходил, и отправить ее было не с кем. Когда Настя пропала, он перерыл все вокруг, от шоссе до таежных троп. Дошел до нескольких покинутых посадочных баз вертолетов. Не слушал, да и не слышал никого. Забил на все, кроме ее поисков. Бой — поиск, бой — поиск, из этого состояла вся его жизнь после Насти. А иногда надолго самовольно покидал гарнизон.

Сидел под арестом, выслушивал психологов, глотал таблетки, но выходил — и возвращался к прежнему графику. В конце концов, на него махнули рукой. Но от нее нигде не было и следа. Он терялся в догадках, строил самые бредовые предположения. Проверки не выдерживало ни одно. И, наконец, вернулся к самой очевидной и самой сложно проверяемой версии. Настю похитили твари. Но где и как? Занимаясь настройкой и отладкой электроники, ей незачем было выходить за пределы гарнизона. На территории регулярных сил похитить ее не могли совершенно точно. Оставался поселок. Но, еще ни разу на его памяти ни одна тварь не забиралась к ним так глубоко. В очередной раз, метр за метром он начал обыскивать территорию от порога их дома. И нашел. Несколько рядов колючей проволоки на бетонном заборе, окружающем поселок, было помято. Не слишком заметно, если не приглядываться, но он именно это и искал. Никаких следов похитителя или жертвы за колючкой уже не оставалось. А на ней, скорее всего, и не было, судя по тому, как осторожно была преодолена проволочная преграда. Обращаться к кому–либо за помощью смысла не было. Даже если с его версией похищения согласятся, сделать никто бы ничего не смог. Штурмовать лагерь тварей было делом безнадежным. Но, не для него. Не для того Алексея, в которого превратило его исчезновение Насти. Времени у него было много. Вся жизнь без нее. Бесполезная вечность.

Готовился он тщательно и наверняка, сто раз осторожно перепроверяя каждое движение, каждый шаг. Чтобы добраться до тварей он сам практически стал одной из них. Нечеловечески быстрой, сильной и коварной. И, в конце концов, все же достиг высоченной стены инопланетного лагеря. И понял, что внутрь ему живым не войти. У него оставался только один возможный выход — поймать и допросить тварь. Совершить невозможное. Кем бы он ни был, как бы ни был по–звериному могуч, человек не мог противостоять твари один на один. Несколько дней рыская вокруг стены, он наконец нашел ее. С первого взгляда моментально вычислил ее, свою возможную жертву. Судя по движениям, жестам и мимике тварь была беременной. И не просто беременной, а желанной маленькой тварью. Тварь явно заботилась о своем нерожденном отродье. Это был шанс. Даже если по силам он уступает ей, ее будет тормозить повышенная осторожность. Думать, прежде всего, она будет не о себе. Так и случилось. Попавшая в его электрическую ловушку тварь сопротивляться не пыталась. Она бы выдержала не один удар, но одним нажатием кнопки он мог легко убить тварь внутри нее, к тому же у него всегда с собой были мины. Допрос прояснил ситуацию, но ответа о судьбе Насти не дал. Настю похитил какой–то суперперец, которого боялась даже эта тварь, и по ее словам, не она одна. И увел ее через телепорт. Примерно выяснив, что такое телепорт, Алексей потребовал от твари проводить его туда. Тварь объявила его сумасшедшим, заявив, что это абсолютно невозможно. Она не в состоянии этого сделать. После некоторых раздумий, Алексей решил пересмотреть план возвращения Насти. Но, для этого ему нужно было забрать тварь с собой. Не в гарнизон. Ему не нужно было, чтобы ее забрали у него до того, как он выяснит, как спасти Настю.