Джек Вэнс - Поместья Корифона. Серый принц

«Разумеется. Хартия Ойкумены запрещает рабовладение, а эрджины порабощены. В Оланже их, по меньшей мере, не подвергают жестокому обращению. В Уайе дела обстоят по-другому. А ветроходы, о чьей неблаговидной роли все предпочитают не вспоминать, — просто-напросто работорговцы!»

«Или дрессировщики, если с их точки зрения эрджины — не более чем сообразительные твари».

Шайна не выдержала: «Не понимаю, как им удается укрощать эрджинов. По-моему, это должно быть невозможно в принципе. Эрджины — злобные, безжалостные чудовища, люто ненавидящие всех людей!»

«Сим и Слим совершенно безобидны, — возразила Вальтрина. — Почему это так и каким образом их укротили? Не имею ни малейшего представления».

Сим, напоминавший мохнатого великана в роскошной ливрее, снова проходил мимо. Встретившись глазами с непроницаемым оранжевым свечением, исходившим из-под рыжеватых пучков «бровей», служивших эрджину оптическими рецепторами, Шайна поежилась — у нее возникло отчетливое ощущение, что дрессированный лакей прекрасно понимает происходящее: «Может быть, Сим предпочел бы никогда не попадаться в руки ветроходам. Никто не знает, как они одомашнивают эрджинов. Холостят? Лоботомируют? Гипнотизируют? Просто бьют, пока те не привыкают подчиняться людям?»

«Спроси его!» — любезно предложила Вальтрина.

«Меня не учили с ними объясняться».

Контральто Вальтрины стало высокомерным и беззаботным: «Так о чем же ты беспокоишься? Мои эрджины могут уйти, когда им заблагорассудится. Я не держу их на цепи. Знаешь, почему они работают? Потому что вилла Мирасоль им нравится гораздо больше, чем пустынные нагорья Уайи. И никто не жалуется — кроме Ассоциации профессиональных гильдий, усматривающей в эрджинах угрозу их невероятно завышенным ставкам заработной платы!» Вальтрина д’Арабеск надменно кивнула, подчеркивая неоспоримость своего суждения, и прошествовала в противоположный конец зала, где еще одна оживленно беседующая группа окружила пару серокожих кочевников.

Джерд Джемаз изрек, не обращаясь ни к кому в частности: «Нельзя сказать, что вся эта болтовня — пустая трата времени. По-видимому, для многих такое времяпровождение превратилось в пристрастие, доставляющее удовольствие, сходное с утолением голода».

Глинта Избейн соблаговолила дать ледяной ответ: «Слова — средства передачи идей. Идеи — компоненты осмысления мира».

Джемаз ухмыльнулся: «Вы, вероятно, даже не догадываетесь, что дали очень любопытную оценку происходящему».

Глинта Избейн демонстративно отвернулась и направилась туда же, куда раньше, как магнитом, притянуло Вальтрину д'Арабеск. Джемаз и Кельсе возвратились к буфету, и Алджер снабдил их прохладительными коктейлями. Шайна заинтересовалась парой алуанских светильников, высеченных из красного кремнистого известняка в характерном для кочевников стиле дерзкой асимметрии. Эльво Глиссам оказался рядом: «Вам нравятся эти лампы?»

«Любопытные поделки, — сказала Шайна. — Но лично я не стала бы держать такой светильник у себя дома».

«Даже так? На мой взгляд, ульдры выражают преклонение перед безрассудной отвагой, нарочито пренебрегая правильностью форм».

Шайна неохотно кивнула: «Надо полагать, во мне не изжиты предрассудки детства. В Рассветной усадьбе ульдрам приписывали капризную рассеянность, неуравновешенность, диковатую самонадеянность. Теперь я понимаю, что для кочевников единообразие и гармония — своего рода признаки раболепия, подчинения правилам, установленным другими. В беспорядочности форм они находят выражение своему индивидуализму».

«Возможно, с их точки зрения упорядоченность, свидетельствующая о внутренней дисциплине, заключается в чем-то другом — например, в очевидной трудоемкости обработки поверхностей».

Шайна поджала губы: «Сомневаюсь, что ульдры рассуждают столь прямолинейно. Кочевники — в особенности вольные ульдры — заносчивы и бесцеремонны. Агрессивные выходки считаются у них в порядке вещей. Подозреваю, что их поделки относятся к разряду таких выходок. Ульдра, высекающий каменный светильник, тем самым говорит пришлому покупателю: «Что хочу, то и делаю, мне никто не указ. Не нравится? Найди себе другую лампу»».

«Возникает такое впечатление, несомненно. В лучшем случае — вдохновенное пренебрежение условностями. В худшем — своего рода капризная, вызывающая неуживчивость».

«По сути дела, вы дали определение характера ульдры».

Эльво Глиссам глядел в другой конец зала — туда, где красовались два приглашенных кочевника. Шайна краем глаза наблюдала за ним. Она решила, что он ей нравится — проницательный молодой человек чуть выше среднего роста, не без чувства юмора, вежливый. Кроме того, на него приятно посмотреть: мягкие светлые волосы, правильные черты лица... Небрежная свобода движений выдавала в нем если не спортсмена, то одного из тех любимцев судьбы, кому не стоит труда всегда оставаться в хорошей форме. Глиссам повернулся, заметил, что собеседница его изучает, и смущенно улыбнулся. Шайна поспешила спросить: «Вы не местный? Я имею в виду, вы не родились на побережье Сцинтарре?»

«Я из Дженнета на Диаманте — унылого города на безотрадной планете. Мой отец издает фармацевтический журнал. И по сию пору я, наверное, писал бы заметки о патентованных порошках от микоза ступней, если бы мой дед не подарил мне на день рожденья лотерейный билет».

«Билет выиграл?»

«Сто тысяч СЕРСов». [9] СЕРС (стандартная единица расчета стоимости): денежная единица, имеющая хождение по всей Ойкумене; определяется как ценность одного часа неквалифицированного труда в стандартных условиях. Все остальные валюты, если они применяются, легко конвертируются в СЕРСы, потому что только СЕРСы позволяют измерять относительную ценность любых товаров и услуг как эквивалент того или иного числа человеко-часов тяжелого физического труда — единственного универсального продукта, предлагаемого и потребляемого на любой населенной людьми планете.

«И что вы сделали с деньгами?»

Эльво Глиссам ответил небрежным или, может быть, просто скромным жестом: «Ничего особенного. Заплатил семейные долги, купил сестре туристический аэромобиль и положил оставшееся в банк под проценты. И вот я здесь — доходы у меня незавидные, но на жизнь хватает».

«И что вы делаете — кроме того, что просто живете?»

«Ну, я нашел себе пару занятий. Как вы знаете, я работаю на БЭЭ. А еще я собрал целую коллекцию боевых гимнов ульдр. Ульдры музыкально одарены от природы и сочиняют замечательные песни, заслуживающие гораздо большего внимания, чем то, какое им уделялось до сих пор».

«Я выросла под эти песни, — заметила Шайна. — Если бы у меня было подходящее настроение, я могла бы, не сходя с места, завыть что-нибудь такое, от чего у гостей тетки Вальтрины кровь в жилах застынет!»